— Говори здесь, У меня нет секретов от своих людей!

Эти слова встретили полное одобрение всех сидевших за столом. Те из них, кто был помоложе, приняли нарочито небрежные позы, приготовившись слушать меня и всем своим видом давая понять, что и их мнение будет играть немалую роль.

В поведении эти людей, в их манерах сквозило желание во всем подражать офицерам старой королевской армии, замкнутой и недоступной касте аристократов, почти целиком перешедших на сторону генералов-мятежников. У всех до блеска были напомажены волосы. Тонкие подстриженные усики и бакенбарды придавали их лицам задорно-фатоватый вид, а страсть к золотым украшениям и побрякушкам убедительно говорила о том, кем они были на самом деле.

Кольца, браслеты и брелоки в большом количестве — трофеи сомнительного происхождения — украшали каждого из них. Можно было не сомневаться, что совсем недавно все они подвизались в притонах Мадрида, Барселоны, Валенсии и других больших городов. Эти люди пришли в революцию из мрака вертепов, и анархизм прикрыл их преступное прошлое. Ни о какой идейности здесь не могло быть и речи. Оли ни во что не верили, кроме темной силы, жив шеи в них самих. Это была грязная накипь бурных революционных событий, которая рано или поздно должна была быть сметена.

— Мы слушаем тебя, — сказал Мера, раскуривая большую сигару.

— После упорного боя мы взяли Брунете, — начал я, сдерживая волнение.

— Слыхали об этом, — вставил он.

— Мы несем большие потери… Противник подбрасывает подкрепления и с часу на час должен перейти в контрнаступление…

— Это вам точно известно?

— Да, точно. Именно поэтому нам сейчас и нужна ваша помощь. — Я сделал паузу, в который раз удивляясь, что, получив приказ командующего Мадридским фронтом о наступлении, Мера и не думал его выполнять, а нам приходится его уговаривать вступить в бой.

— Так… — неопределенно пробурчал Мера в ответ на мои слова. — Хм! Значит, мы должны развить успех?

— Ваша дивизия боеспособна, она хорошо вооружена, — продолжал я, намекая на то, что совсем недавно 14-я дивизия получила оружие, доставленное из Советского Союза.

— Говоришь, хорошо вооружены? Не мы одни получили новое оружие… Да и получили далеко не в первую очередь. Без оружия не воюют. Правильно я говорю? — проговорил Мера под одобрительные кивки сидевших за столом.

Я не знал, как все же повернуть разговор в нужное русло, добиться своего от этого демагога. Я пытался представить себе, как бы действовал в такой обстановке Сыроежкин, как разговаривал бы с анархистами. Наверное, он принял бы приглашение отобедать, спокойно сел за стол и своей обаятельной манерой разговаривать, непосредственностью и всем своим видом, внушавшим каждому уважение и веру в его слова, смог бы получить от этого анархистского вожака необходимое.

Но Сыроежкнна рядом со мной не было.

— Что же мне сообщить генералу Вальтеру? — сдавленным голосом спросил я.

— О чем?

— Когда ваша дивизия перейдет в наступление?

— Это не так просто, как вам там кажется, пробормотал Мера.

— Против вас стоят всего два марокканских табора и один батальон иностранного легиона…

— Кто знает? Может быть, и больше, — небрежно бросил Мера.

— Тогда нужно немедленно организовать разведку для захвата пленных, — продолжил я.

— Пленные мавры не очень разговорчивы…

— А у вас уже были пленные мавры?

На этот вопрос я не получил ответа. Горечь все больше захлестывала меня. От волнения, усталости и, должно быть, от голода я испытывал легкое головокружение. Все это мешало мне спокойно вести разговор с этим скользким человеком. Выждав несколько минут, я продолжал;

— В соответствии с приказом командования фронта ваша дивизия должна была начать наступление еще три дня тому назад, — выпалил я.

— Откуда ты это взял?

— Мне известен приказ генерала Миахи.

— Кто ты такой, что явился сюда проверять, как мы выполняем приказы! — грозно прорычал Мера. Ты приехал командовать нами? Не туда приехал. Мы вольные анархисты и командовать собой никому не позволим!

Что было делать? Я был на грани отчаяния.

Он неожиданно поднялся из-за стола, за ним поднялись остальные, бросая на меня злобные взгляды. Сделав несколько шагов к двери, Мера так резко повернулся, что шедший за ним анархист едва не наткнулся на него. С яростью глядя на меня, он заговорил.

— Говоришь, боевая дивизия, боевой дух! Врешь! Все врешь! Я знаю, у вас говорят, что у анархистов нет побед на фронте. А знаешь ли ты, что без нас невозможна победа революции в Испании?

Его душила злоба. Затронутый вопрос был самым больным для анархистов.

— Победы будут! Будут победы! Вы еще в этом убедитесь! — кричал он. Мы не участвуем в правительстве, но дали согласие на создание регулярной армии. Я тоже за регулярную армию, хотя она и против моих анархистских убеждений и взглядов… Я, я был самым близким другом Дурутти! [21] — задыхаясь, выкрикнул он.