— Не стану я ничего читать больше! — фыркнула Аннабел.

— Тогда расслабьтесь. Вы действительно не виноваты в том, что вам нечего надеть.

Лучше бы он молчал. Аннабел схватилась за свою трость, но та скользнула по ее пальцам и с грохотом упала на пол.

— Я подниму, — сказал Шейн и нырнул под стол.

Аннабел смутилась еще больше, вспомнив, что на ее ногах — огромные разношенные кроссовки. Больная нога не влезла ни в одни туфли.

— Право слово, Аннабел, — произнес Шейн, выпрямляясь и прислоняя трость к стене. — Если бы я вас стыдился, то не привел бы в это кафе. Так что прекратите нервничать.

— Вы тоже умеете читать мысли? — поинтересовалась она.

— Это не сложно, стоит лишь взглянуть на ваше лицо. Хотите перекусить?

— Нет, только кофе, пожалуйста, — проговорила она, стараясь не смотреть на него.

Итак, они опять случайно встретились. Странное совпадение... Уже второе по счету. Аннабел не любила такие случайности. Они больше походили на специально подстроенные ситуации.

А вот Шейн, похоже, чувствовал себя отлично. Его вряд ли что-то волновало. Он пригладил свои короткие темные волосы ладонью и хитро посмотрел на настороженную Аннабел.

— Как ваша нога?

— Отлично, спасибо. — Она поискала глазами официанта. Однако тот шел с подносом к соседнему столику. — Знаете, я очень тороплюсь.

— Вас никто не ждет.

Она вздернула подбородок.

— Между прочим, у меня сегодня свидание!

Шейн хмыкнул и совершенно издевательски смерил ее взглядом:

— И потому вы так вырядились? У вашего мужчины экстравагантный вкус.

— Не ваше дело, — огрызнулась она. Больше ей сказать было нечего.

Аннабел хотела домой. Она с удовольствием бы приняла ванну, повалялась на диване с книжкой, съела что-нибудь вкусненькое...

Шейн Эсмонд ее раздражал. Она не любила мужчин такого типа: красивые, успешные, насмешливые, холодные... Но они же всегда ее притягивали. Такие люди казались ей слишком эгоистичными. Правда, вот ее бывший муж был совершенно не таким и тем не менее испортил ей столько нервов, что она до сих пор не могла прийти в себя.

— Два кофе, — услышала она голос Шейна.

Аннабел подняла глаза: возле их столика стоял официант. Когда только успел подойти?

— И стакан воды, — охрипшим голосом добавила она.

— Может быть, все же чего-нибудь съедите? — предложил Шейн. — Вы такая худышка.

— А вам нравятся женщины в теле? — усмехнулась она.

— Какая вам разница, какие женщины мне нравятся? — холодно произнес он. — Я же не собираюсь за вами ухаживать.

К Аннабел начала возвращаться уверенность, а вместе с ней пришло и раздражение.

— Насколько я знаю, вы уже встречаетесь с женщинами, так что мне можете глазки не строить.

— Я даже и не думал об этом. А откуда у вас информация насчет моих предполагаемых встреч?

— Они отнюдь не предполагаемые, — хмыкнула она. — По-моему, всему городу известно, что ваша кузина Диана пытается вас отвлечь от грустных мыслей и уже перезнакомила со всеми своими подружками.

— Весь город, говорите? Да, наверное, раз об этом знаете даже вы. Или снова карты вам помогли?

— Не угадали. Между прочим, Диана зря старается.

— Почему же?

— Потому что вы вовсе не страдаете, — усмехнулась Аннабел. — По крайней мере, это не видно.

Он помрачнел. Ее слова сильно его задели.

— Что вы можете обо мне знать?

— Многое. — Она закрыла глаза, запрокинула голову и положила руки на столешницу. — Я чувствую вашу энергетику. Вы хорошо скрываете свои чувства, но передо мной можете не стараться.

— Было бы интересно узнать, что еще вы видите, — своим обычным насмешливым тоном произнес он.

— Ваша жена перед смертью попросила вас больше никогда не жениться, — сказала Аннабел.

Ответа она не услышала, лишь шумный вздох. Попала! До нее доходили лишь смутные слухи о нежелании Шейна даже слышать о новых отношениях. И сделала свои выводы, которые, к счастью, оказались верными.

— Откуда вы... кто вам сказал? — прохрипел Шейн, и Аннабел открыла глаза.

— Я медиум, — напомнила она.

Губы Шейна скривились, словно он хотел улыбнуться. Однако Шейн снова мастерски совладал со своими эмоциями, и его лицо снова стало непроницаемым. Но Аннабел уже успела заметить его реакцию. Он был оглушен, поражен, повержен...

Странно, но она думала, что почувствует радость триумфа, а ощутила... жалость. Ей даже захотелось сказать ему пару слов в утешение, но она сдержалась. Шейну неприятно было выставлять свои эмоции напоказ. Этим он делал хуже только самому себе, ну и пусть. Он не просил у нее помощи, а она сама не станет навязываться.