Первым делом я решила отправиться домой — времяпрепровождение в СИЗО не слишком-то благоприятно отразилось на моей внешности. А я, вообще-то, предпочитаю выглядеть привлекательно. Иногда это помогает и в работе.

Дома, расслабившись и приняв душ, я выпила чашечку кофе, с наслаждением закурила и вытащила из сумки свои магические «косточки». Задумалась над вопросом, что же делать дальше, сжав в ладонях гладкие двенадцатигранники. Они едва заметно потеплели от моих пальцев. Посидев с минуту и концентрируясь на проблеме, я швырнула магические додекаэдры на гладкую столешницу и присмотрелась.

Вот что мне выпало: 4+20+25. И означало это следующее: «В принципе, нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Ну, то есть действуй, Танечка, как хочешь. Ладно, интеллектом я не обделена, а значит, сумею обнаружить господина Перцевого, чтоб его черти на сковородке поджарили.

Отлично, будем искать, как говорит главный герой незабвенного фильма, такой же, только с перламутровыми пуговицами. Мне его пеньюар не нужен, а вот хитреца Перцевого искать будем точно.

Собравшись, я вышла в прихожую, намереваясь отправиться в НИИ ЭКТ. В конце концов, самым близким Перцевому человеком в последнее время была Светка, секретарша. Вот она мне и поможет. И кстати, потом надо будет забежать к Астраханцевой — та баба умная, возможно, тоже окажется мне полезной. Да и вообще, если честно, с Настей поговорить очень хотелось.

Едва я протянула пальцы к дверной ручке и задержала взгляд на собственном зеркальном отражении, которое искренне сказало, что мой внешний вид выше всяческих похвал, несмотря на все передряги, как затрезвонил телефон. Чуть вздрогнув, я сняла трубку и проворковала:

— Да, я вас слушаю!

— Танечка, это я, Герман, — медово прозвучал голос в мембране, и я в который раз ощутила бегущие по спине мурашки.

— Привет, — засмеялась я, следя за тем, чтобы голос не вздрагивал томительно. — Как дела? — банальный вопрос, но о чем еще спрашивать, я не успела придумать. В голове крутились предполагаемые ходы в разговоре со Светланой. Вот с Настей можно особенно не выбирать ни вопросы, ни выражения, она баба проницательная, все поймет.

— У меня в порядке. Где ты пропадала? Я пытался тебя найти… — признался Герман, и его слова окутали мою душу ласковым теплом.

— Да были кое-какие у меня тут дела, — созналась я совершенно честно. И шутливо поинтересовалась: — Больше никто в твою фирму проникнуть не пытался?

— Нет, к счастью, нет. Танечка, как ты смотришь на то, что мы встретимся вечером?

— Положительно! — быстро произнесла я и смутилась. К счастью, Герман Мародерский не мог меня видеть в тот момент.

— Тогда я за тобой заеду часиков в девять, хорошо?

Согласившись на все и уточнив, должна ли быть «парадной» моя форма одежды, я наконец положила трубку на рычаги и направилась к двери. Зеркало нахально поддело меня — на лице моем красовался девичий румянец, чего, если честно, не было давненько. Я ведь уже много лет не застенчива, а вот теперь… Впрочем, женщины нередко становятся почти дурами в присутствии привлекательного мужчины. Или даже при разговоре с таковым по телефону.

Усевшись в свою «девятку», я направила стопы к научно-исследовательскому институту. Кстати, и с Ванькой можно будет пообщаться — он, конечно, полный профан в быту, но, возможно, хоть что-то знает или помнит.

Солнце ослепляло своими тепло-оранжевыми лучами, небо синело, и облака по нему плыли, как огромные куски белоснежной ваты. Тополя забрасывали дорогу своим пухом, создавая картинку отраженных на земле облаков. В общем, благодать. В такую погоду надо сидеть где-нибудь на берегу реки, есть шашлык и прижиматься к привлекательному мужчине.

Вот о шашлыке я вспомнила зря — сразу нахлынуло бешенство от жуткой изобретательности Андрея Перцевого. М-да… кажется, он… скотина та еще.

— Танечка, а если ты ошибаешься и Перцевого в самом деле убили? — спросила я опять же сама у себя, притормаживая на красном светофоре. И тут же ответила самой себе: — Ну тогда я попрошу прощения у его трупа, а в качестве искупления постараюсь найти убийцу.

На этом краткий диалог с собой, любимой, закончился, потому как впереди показалось старое и обшарпанное здание НИИ электроники и компьютерных технологий.

Оставив машину за углом, я вошла в промозглый холл НИИ. Охранник встретил меня как старую знакомую и улыбнулся приветливо, я послала ответную улыбку и прошла к лифту — старому решетчатому мастодонту. Нравятся мне такие лифты — есть в них нечто загадочно-обаятельное, как в пожилых, но умных и не потерявших внешней благообразной привлекательности людях. Жутковато поскрипывающее на ходу сооружение довезло меня до третьего этажа, и я прошла в приемную. Светка при стуке двери вскинулась, улыбнулась и поинтересовалась:

— Снова к нам?

— Ну да, — кивнула я, — жить без вас не могу.

— Кофе будешь?

— Конечно, — засмеялась я, присаживаясь в кресло и прислушиваясь к доносившимся из-за двери голосам Лавкиных. Кивнула на дверь, поинтересовалась: — Что они там буянят?

— Да черт их знает! — с искренней неприязнью воскликнула Светка. И задумчиво промолвила: — Знаешь, я, наверное, попрошу Астраханцеву перевести меня в другой отдел, если Сашка встанет на руководство.

— Почему? — совсем не удивившись, спросила я. Неприязнь секретарши к амбициозной семейке мне уже известна.