Комната охраны оказалась довольно просторной, но о комфорте речи действительно никакой. Просто коробка, оклеенная простенькими текстильными обоями, дополненная убогими светильниками, столом и единственной кроватью.

Без окон, потому как находится на одном уровне с вольерами, в которых содержится самый ценный товар – элитные самочки. Без санузла, ибо прелестей канализации тут вообще не знают. И без… гостиничного обслуживания, конечно. Так что перспектива самоличного выноса ночного горшка временно затмила все прочие проблемы.

– Так как вас все-таки зовут? – выпалил Вариэль, едва остальные адепты ордена покинули наше пристанище.

– Вообще – Ольгой, но я предпочитаю уменьшительно-ласкательное – Лёля.

Сероглазый кивнул и резко перешел к наездам:

– Вы меня обманули! Вы меня использовали!

– Ну если только чуть-чуть.

Ох, не стоило этого говорить. И улыбаться тоже не следовало.

Щеки Вариэля вспыхнули огнем, ладони сжались в кулаки, а глаза подозрительно заблестели. Сопящий, по-детски обиженный блондин вызвал такое умиление, что сама чуть не заплакала.

– Вариэль, зайчик мой, не расстраивайся…

– Зайчик?! – возмутился эльф. – По-вашему, я похож на безобидную зверушку?

– Очень, – не выдержав, призналась я. – Сам посуди: ушки длинные, камзол серый, глазки наивные…

– Что-о-о?

– Зайчик, не сердись, – давясь смехом, сказала я.

Он заткнулся. Пару минут мерил комнату торопливыми шагами и по-прежнему пыхтел. И хотя разум подсказывал, что блондин в ярости, убить в себе веселье так и не смогла.

– Ну, знаете… – пропыхтел ушастик. – Я… Я от вас не ожидал!

– Вариэль, ну прости…

– Нет! – Он резко развернулся, сложил руки на груди. – Я думал, вы честная, искренняя девушка, а вы! Лгунья! Обманщица! Или вы мне все… все, до последнего слова рассказываете, или я… я…

– Сдашь меня?

– Чего?! – Он возмутился так искреннее, что даже интересно стало.

– Так что будет, если не расскажу? – решила уточнить я.

– Я… я… – Блондин задохнулся. Не то от возмущения, не то от осознания собственной дерзости. Видимо, прежде ни с кем в таком тоне не разговаривал, даже в мыслях. – Я вас скомпрометирую! Поцелую! – наконец родил он.

Черт, кажется, я нарвалась на будущего диктатора.

Зажмурилась, вообразила, каково это – целоваться с зайчиком, и снова захихикала.

– Не верите?!

Ушастик сделал пару решительных шагов навстречу, я подпрыгнула. Выставила руки в ограждающем жесте.

– Скажу! Все скажу!

Эльф не расстроился. Кажется, угрозу быть скомпрометированной он считал крайне серьезной. Черт, неужели в этом ордене одни клоуны?

– Вариэль, но вы обязаны пообещать, что этот разговор останется между нами.

– Клянусь, – не задумываясь, выдал сероглазый.

Я пожала плечами – ну раз клянется…

Смех смехом, а желание рассказать правду, поделиться хоть с кем-то было гигантским. Я вдруг осознала, что мне безумно одиноко в этом проклятом длинноухом мире. Я запуталась в хитросплетениях чужих интриг и собственной лжи. И очень, очень устала… И прежде всего от того, что довериться некому.

Так что мечта сероглазого Вариэля была исполнена в лучшем виде. Я поведала обо всем, начиная с встречи с неадекватным наследником короля Георгануса и заканчивая подслушанным разговором. Просветить насчет положения дел в будущем тоже пришлось – куда ж без этого.

Блондин слушал желанную правду молча. Поначалу на хорошенькой мордашке читалось тотальное недоверие, в прищуренных глазах зияла досада. Но чем дальше, тем серьезней и сосредоточенней он становился, а серые глазки все больше округлялись.

В довершение своей исповеди я вынула шпильки, тряхнула головой, позволяя волосам россыпью упасть на плечи.

– Вот, полюбуйся, – горько ухмыльнулась я, заправила волосы за уши.

Блондин, расположившийся в кресле, встал и осторожно приблизился к кровати, на которой обосновалась я. Чуть наклонился и изумленно выдохнул. Я свои ушки не видела, но ощупать успела – выросли примерно на треть.

– Удивительное уродство, правда? – В моем голосе прорезалась боль.

– Они великолепны, – прошептал блондин. – Можно потрогать?

Я сперва кивнула, а уж после вспомнила, чем чреваты подобные прикосновения.

Мама, забери меня отсюда!

Нет, нет, не забирай!

Боже, что это? Почему так невыносимо приятно? Почему в прошлый раз, когда моих ушек касался Орис, ощущения были раз в сто слабее? Мамочки!

– Вариэль!!!

Блондин отпрыгнул, как от бешеной собаки, и ловко спрятал руки за спину. Его лицо при этом вытянулось, глаза превратились в плошки.