— Но, к сожалению, дело сделано, — сказал Мейсон.

— Оправдываться я не собираюсь. С ней будут обращаться так, как положено с заключенными. Но дело в том, что сложившаяся ситуация не предусмотрена законом. Теперь-то мне понятно, что Шарлотта Лоули опасно больна и самое легкое волнение может окончиться для нее смертью.

— Так что же все-таки сообщил вам Лоули? — прервал его Мейсон.

— Он так убивался из-за состояния жены, так стонал, — презрительно сказал Трэгг, — что мы разрешили ему свидание с ней. Он встал на колени у ее кровати и поцеловал рукав ее ночной сорочки.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Но перед этим он распустил сопли и выложил все, что знал.

— Что именно?

— Он отправился по делам на машине. По дороге к нему подсел его друг и попросил на время его машину. Лоули остановился на Каултри-стрит и вышел, а друг поехал дальше. Жена, по словам Лоули, следила за его машиной и отправилась следом за ней в Сиреневый каньон, где и побывала в доме Линка.

— Откуда он все это узнал?

— От нее самой.

— И тут же пересказал в полиции?

Трэгг кивнул.

— Его разговор с женой, — заметил Мейсон, — это личная, доверительная беседа. Никто не имел права требовать от него, чтобы он передал слова жены.

— Сначала он заламывал руки и клялся, что ни слова не скажет из того, что доверила ему жена. Через десять минут он уже рыдал и выкладывал все, что мог.

— Так на него похоже! — с отвращением воскликнула Милдред Фолкнер.

— Вы понимаете, Трэгг, что у него на уме? — спросил Мейсон.

— Спасает свою шкуру.

— Нет, не то.

— А что же?

— Подумайте сами. Жена очень тяжело больна. Ей нельзя волноваться, переживать, напрягаться. Конечно, способ не особенно эффектный, но верный.

— К чему вы ведете, Мейсон?

— Кому она завещала все свое состояние? Ему. Кто получит в случае ее смерти страховку? Он.

— Вы хотите сказать, что он задумал убить свою жену? — недоверчиво спросил Трэгг.

— Почему же нет? Ведь и другие мужья, случается, убивают своих жен. Такое преступление не редкость. Да и все складывается ему на пользу. Он очень кстати напустил на нее вас. Теперь, когда она умрет, вам же придется выбираться из этой заварухи. Но к тому времени ему уже достанутся все деньги.

— Вы совсем не лестного мнения об этом субъекте.

— Лоули другого не заслуживает.

— На чем основано ваше подозрение?

— Да не подозрение, а обвинение! Таков, бесспорно, его план.

— Полиция не собирается предпринимать что-нибудь, что ухудшит состояние больной.

— Какого черта не собирается! Вы уже почти все для этого сделали.

— Ей никто не причинил вреда.

— Не тешьте себя этой мыслью. Она шла на поправку, а что теперь?..

— На нее могло подействовать потрясение при убийстве. За это мы не можем отвечать.

— Да никого она не убивала. Она перенесла сильнейший шок, и все лечение пошло насмарку. Вчера ее смотрел приглашенный мной врач. Но вы не рискнете пригласить его к ней сейчас, чтобы он увидел, какие изменения произошли за сутки.

— Но нельзя же валить всю вину на нас, — не очень убежденно возразил Трэгг.

— Верно, но кое-что — на вашей совести. И вы прекрасно понимаете, что Лоринг Черчиль, раздуваясь от упоения собственными познаниями, доведет ее до смерти. Лоули выложит еще пару-другую подробностей, и Черчиль начнет носиться из своего кабинета в ее палату…

— Что Боб еще наговорил? — спросила Милдред Фолкнер.

— Ничего особенного, — ответил Трэгг. — Это были не прямые обвинения, а косвенные свидетельства.

— Не старайтесь остаться в дураках, Трэгг, — напористо продолжил Мейсон. — Сами посудите, зачем миссис Лоули было убивать Линка?

— Ради сертификата.

— Ерунда! Боб — тот да, ему это убийство приносило выгоду. Но она… она бы выяснила, сколько денег требует Линк, тут же уплатила бы все, а дома погрозила бы своему Бобу пальцем, а потом утешила бы, погладила и снабдила новыми деньгами, лишь бы он мог по-прежнему играть в лошадки.

Трэгг задумался, мрачно наморщив лоб.

Затем, прямо посмотрев Мейсону в глаза, он сказал:

— Так и быть, Мейсон. Ваша взяла.

— Что вы имеете в виду?

— Мне нечего вам возразить и, похоже, придется выступить с вами заодно. Что Лоули — мерзавец и лгун, это я сразу понял. Десять против одного, что виновен он, а не его жена. Но сочиняет он складно, и Черчиль только его и слушает. Я-то советовал Черчилю надавить на Лоули, но он и слышать не хочет. Он уверен, что виновна миссис Лоули, готовит дело именно против нее и никого слушать не станет. Меня это возмущает.