Шрифт:
Не далее как сегодня вечером, когда я укладывала Джимса в постель, он взглянул на меня и серьезно спросил: «Вилла, а почему вчеване может вевнуться?»
О, почему это невозможно, Джимс? Это прекрасное «вчера» радостных надежд и смеха… когда наши мальчики были дома… когда Уолтер и я вместе читали, гуляли, смотрели на восход молодого месяца и солнечный закат в Долине Радуг. Если бы оно могло вернуться! Но «вчера» никогда не возвращается, мой маленький Джимс… а «сегодня» такое мрачное из-за сгущающихся туч… и мы даже не смеем думать о том, каким будет «завтра».
11 декабря 1917 г.
Только что пришли чудесные новости! Вчера британские войска взяли Иерусалим. Мы подняли флаг, и на несколько минут к Гертруде вернулись прежние живость и остроумие.
— В конце концов, — сказала она, — стоит жить в такие дни, когда достигнута цель крестовых походов. Призраки всех крестоносцев во главе с Ричардом Львиное Сердце, должно быть, собрались вчера вечером у стен Иерусалима.
У Сюзан тоже появился повод для радости.
— Я так рада, что могу без труда произносить слова «Иерусалим» и «Хеврон», — сказала она. — Это так приятно после Пшемышля и Брест-Литовска! Ну, турок мы все же обратили в бегство, и Венеция в безопасности, а лорда Ланздауна можно не принимать всерьез [111] ; так что я не вижу никаких причин для уныния.
Иерусалим! Над тобой реет «английский флаг-метеор»… турецкий полумесяц исчез. Как затрепетало бы сердце Уолтера, если бы он узнал об этом!
111
5-й маркиз Ланздаун, Генри Чарльз Петти-Фицморис (1845–1927) — британский и канадский политик. 29 ноября 1917 г. опубликовал в одной из лондонских газет обращение к правительству, в котором «во имя сохранения цивилизации» предлагал немедленно начать мирные переговоры с Германией и пообещать ей «достойное место» среди других европейских держав.
18 декабря 1917 г.
Вчера прошли выборы. Вечером мама, Сюзан, Гертруда и я собрались в гостиной и затаив дыхание ждали — папа ушел в деревню, чтобы узнать результаты, как только они поступят. У нас не было другой возможности узнать новости, так как магазин Картера Флэгга не на нашей телефонной линии, а когда мы пытались дозвониться через центральную станцию, нам все время отвечали, что линия занята… и немудрено, так как в радиусе нескольких миль все пытались дозвониться в магазин Картера по той же причине, что и мы.
Около десяти вечера Гертруда взяла телефонную трубку и случайно перехватила чей-то разговор с Картером Флэггом. Она без зазрения совести подслушала и получила то, что пословица обещает всем подслушивающим [112] , — а именно неприятное известие: коалиционное правительство «ничего не добилось» в западных провинциях.
Мы переглянулись в ужасе. Если правительство не сумело добиться победы на Западе, это означало поражение.
— Канада опозорила себя в глазах всего мира, — с горечью сказала Гертруда.
112
«Тот, кто подслушивает, ничего приятного для себя не услышит» — английская пословица.
— Если бы все поступили так, как семья Марка Крофорда на той стороне гавани, такого бы не случилось, — простонала Сюзан. — Они заперли своего дядю сегодня утром в амбаре и пригрозили, что не выпустят, пока он не пообещает проголосовать за коалицию. Вот это я называю действенным аргументом, миссис докторша, дорогая.
После этого мы с Гертрудой совсем лишились покоя. Мы расхаживали по гостиной, пока у нас не заныли ноги, и тогда мы просто вынуждены были снова сесть. Мама вязала, размеренно, не останавливаясь, и притворялась спокойной и невозмутимой… притворялась до того хорошо, что сумела обмануть нас всех, и мы завидовали ей до следующего утра, когда я увидела, как она распускала носок — четыре дюйма, которые связала накануне там, где должна была начать пятку!
Папа пришел домой после полуночи. Остановившись на пороге, он смотрел на нас, а мы на него. Мы не осмеливались спросить его, какие он принес новости. И тут он сказал, что это Лорье «ничего не добился» на Западе и что коалиционное правительство победило значительным большинством. Гертруда захлопала в ладоши. Мне захотелось одновременно и засмеяться, и заплакать; глаза мамы засверкали, словно звезды, совсем как в прежнее время, а у Сюзан вырвался странный звук — что-то среднее между «ах» и «ура».
— Эта новость не слишком утешит кайзера, — сказала она.
Потом мы разошлись по спальням, но были слишком взволнованы, чтобы заснуть. В самом деле, как торжественно сказала сегодня утром Сюзан: «Политика — слишком большое напряжение для женщины».
31 декабря 1917 г.
Прошло наше четвертое военное Рождество. Мы пытаемся собраться с духом, чтобы вынести еще один год такой жизни. Германия одерживала победы почти все прошлое лето. А теперь говорят, что она перебрасывает все свои войска с русского фронта на запад для своего Большого Наступления предстоящей весной. Иногда мне кажется, что мы просто не сможем пережить предстоящую зиму в ожидании этого наступления.