Итак, здесь происходит возмещение постоянного капитала постоянным капиталом; поскольку это не совершается непосредственно, без обмена, постольку здесь перед нами обмен капитала на капитал, т. е. — по потребительной стоимости — обмен продуктов на продукты, которые взаимно входят в их соответственные процессы производства, так что каждый из этих продуктов производственно потребляется производителями соответствующего другого продукта.

Эта часть капитала не сводится ни к прибыли, ни к заработной плате. Она не содержит никакого вновь присоединенного труда. Она не обменивается на доход. Она ни прямо, ни косвенно не оплачивается потребителями. Опосредствовано ли купцами (т. е. купеческими капиталами) это взаимное возмещение капиталов или не опосредствовано, — от этого дело ничуть не меняется.

Но раз эти продукты (машины, железо, уголь, дерево и т. д., взаимно возмещающие друг друга) являются новыми продуктами, раз они продукты труда последнего года, — ведь пшеница, служащая в качестве семян, совершенно так же является продуктом нового труда, как и пшеница, входящая в индивидуальное потребление, и т. д., — то как можно утверждать, что в этих продуктах не содержится никакого вновь присоединенного труда? И разве, кроме того, их форма не показывает весьма убедительно как раз обратное? Если этого не видно на пшенице или на скоте, то машина, ее форма, прямо свидетельствует о труде, превратившем ее из железа и т. д. в машину. И т. д.

Эта проблема разрешена раньше{38}. Нет надобности возвращаться здесь снова к этому вопросу.

{Неправилен, стало быть, тезис А. Смита, что размеры торговли между одними «деловыми людьми» и другими должны быть равны размерам торговли между «деловыми людьми» и потребителями (под последними следует подразумевать непосредственных потребителей, а не производственных потребителей, которые сами причисляются Смитом к категории «деловых людей»). Этот тезис покоится на том его неверном положении, согласно которому весь продукт сводится к доходу, и на деле означает только то, что часть товарного обмена, образуемая обменом между капиталом и доходом, равняется совокупному обмену товаров. Поэтому столь же неправильны, как этот тезис, также и те практические выводы, которые делает из него Тук применительно к денежному обращению (в особенности применительно к соотношению денежной массы, обращающейся между «деловыми людьми», и денежной массы, обращающейся между «деловыми людьми» и потребителями).

Если в качестве последнего «делового человека», противостоящего потребителю, мы возьмем купца, покупающего продукты А, то продукты эти покупаются у него на доход производителей А (равный 1/3 А) и на доход производителей В (равный 2/3 А). Эти доходы возмещают ему его купеческий капитал, Сумма этих доходов должна покрыть его капитал. (Прибыль, выручаемая этой канальей, должна получаться в результате того, что часть А он удерживает для самого себя и меньшее количество А продает по стоимости всего А. Дело совершенно не меняется от того, считать ли эту каналью необходимым агентом производства или же паразитически вклинивающимся сибаритом.) Этот обмен, совершающийся между «деловым человеком», торгующим продуктом А, и потребителем этого продукта, покрывает по своей стоимости обмен между тем, кто торгует продуктом А, и всеми теми, кто участвовал в производстве продукта А, покрывает, следовательно, все сделки, имевшие место между этими производителями в их собственной среде.

Купец покупает холст. Это — последняя сделка между одним «деловым человеком» и другим. Ткач, изготовляющий холст, покупает пряжу, машины, уголь и т. д. Это — предпоследняя сделка между одним «деловым человеком» и другим. Прядильщик покупает лен, машины, уголь и т. д. Это — сделка между одним «деловым человеком» и другим, предшествующая предпоследней. Льновод и машиностроитель покупают машины, железо и т. д., и т. д. Но сделки между производителями льна, машин, железа, угля, совершаемые в целях возмещения их постоянного капитала, и стоимость этих сделок не входят в те сделки, через которые проходит продукт А, будь то для обмена дохода на доход или же для обмена дохода на постоянный капитал. Эти сделки, — происходящие не между производителями В и производителями А, а между одними только производителями В, — совершенно так же ни в какой мере не подлежат возмещению со стороны покупателя продукта А в пользу продавца продукта А, как стоимость этой части продукта В ни в какой мере не входит в стоимость продукта А. Эти сделки также требуют денег, они также опосредствованы купцами. Но та часть денежного обращения, которая относится исключительно к этой сфере, совершенно отделена от денежного обращения, совершающегося между «деловыми людьми» и потребителями.} [391] Остается решить еще два вопроса:

1) В предыдущем изложении мы рассматривали заработную плату как доход, не проводя различия между нею и прибылью. Спрашивается, в какой мере здесь имеет значение то обстоятельство, что она одновременно выступает как часть оборотного капитала капиталиста?

2) До сих пор мы принимали, что весь доход расходуется как доход. Следует поэтому рассмотреть то изменение, которое возникает в том случае, когда часть дохода, прибыли, капитализируется. Это на деле совпадает с рассмотрением процесса накопления, однако не с его формальной стороны. Что та часть продукта, в которой представлена прибавочная стоимость, превращается обратно отчасти в заработную плату, отчасти в постоянный капитал, это довольно просто. Но здесь нужно исследовать, как это влияет на обмен товаров в тех вышеразобранных рубриках, под которыми он может рассматриваться по отношению к его носителям, а именно в рубриках: обмен дохода на доход, обмен дохода на капитал и, наконец, обмен капитала на капитал.}

{Это интермеццо надо, стало быть, довести до конца в этой историко-критической части, возвращаясь к нему от случая к случаю [82] .}

Книга Ф. Л. О. Ферье (таможенного субинспектора) называется: «Du gouvernement considere dans ses rapports avec le commerce», Paris, 1805. (Это — главный источник, откуда черпал Ф. Лист.) Этот субъект — панегирист бонапартовской запретительной системы и т. д. В самом деле, правительству (следовательно, также и государственным чиновникам, этим непроизводительным работникам) он придает важное значение, объявляя его руководителем, непосредственно вмешивающимся в производство. Этот таможенный чиновник поэтому весьма озлоблен тем, что А. Смит называет государственных чиновников непроизводительными работниками.

«Принципы бережливости наций, установленные Смитом, имеют своим основанием различение между производительным и непроизводительным трудом…»

{а именно потому, что Смит желает, чтобы возможно большая часть продукта расходовалась как капитал, т. е. в обмене на производительный труд, и возможно меньшая часть — как доход, в обмене на непроизводительный труд}.

«Это различение неправильно по существу. Непроизводительного труда вовсе не существует» (стр. 141). «Таким образом, существует бережливость и расточительность наций; но расточительной или бережливой нация бывает только в своих отношениях к другим народам, и вопрос следовало бы рассматривать именно так» (цит. соч., стр. 143).