Дагни Таггерт сидела за столом в кабинете, скорее, напоминавшем подвал трущоб. Она была в темно-синем, превосходно пошитом костюме, обладавшем официальной, почти военной элегантностью, с белой блузкой, отлично ее подчеркивающей. Она сидела, выпрямив спину, и держалась со строгим достоинством, пожалуй, даже излишним.

Риарден распростерся в углу комнаты на ломаном кресле, перебросив длинные ноги через один из подлокотников, опершись спиной о другой. Он держался мило и неофициально, пожалуй, несколько преувеличенно неофициально.

Чистым и монотонным голосом, тоном военной реляции, не обращаясь к бумагам, глядя прямо на собравшихся, Дагни сообщала техническую информацию относительно ветки «Линии Джона Голта», называя точные характеристики рельсов, несущую способность моста, метод сооружения, стоимость. После с сухой интонацией банкира она принялась объяснять финансовые перспективы дороги, приводить цифры ожидавшегося ею крупного дохода.

— Это все, — наконец проговорила она.

— Все? — поинтересовался один из репортеров. — А вы не собираетесь сделать через нас обращение к публике?

— Вы уже выслушали его.

— Но, черт… то есть, разве вы не собираетесь что-то сказать в свою защиту?

— Защиту? От чего?

— Вы не хотите высказаться в поддержку своей линии?

— Я сделала это.

Человек, губы которого сложились в вечной насмешке, проговорил:

— Итак, мне бы хотелось знать — так, кажется, это сформулировал Бертрам Скаддер — как мы можем оградиться от неприятностей, если ваша линия окажется некачественной?

— Не пользуйтесь ею.

Другой спросил:

— Не хотите ли вы объяснить нам причины, побудившие вас к сооружению этой линии?

— Я уже сказала вам: прибыль, которую я рассчитываю получить.

— Ах, мисс Таггерт, не надо так говорить! — воскликнул один из репортеров, еще совсем мальчишка. Как новичок он честно относился к своей работе, кроме того, Дагни Таггерт, неведомо почему, была ему симпатична. — Не надо говорить такие слова. Именно за это все и ругают вас.

— В самом деле?

— Я ничуть не сомневаюсь в том, что вы хотели сказать это не так, как оно прозвучало… кроме того, вы, конечно, хотите дать свои пояснения.

— Ну, что ж, пожалуйста, если хотите. В среднем доход от железной дороги составляет два процента от вложенного капитала. Отрасль промышленности, требующая столь многого и так мало дающая, должна считаться аморальной. Как я уже объясняла, стоимость ветки по отношению к тому движению, на которое она рассчитана, позволяет мне предполагать доход не менее чем в пятнадцать процентов от наших капиталовложений. Конечно, в настоящее время любой промышленный доход, превышающий четыре процента, считается ростовщическим. И, тем не менее, я сделаю все возможное, чтобы «Линия Джона Голта» принесла мне доход в двадцать процентов. Я строила свою дорогу именно по этой причине. Достаточно ли ясно я выразилась?

Юноша беспомощно посмотрел на нее.

— Но вы же не хотите, мисс Таггерт, зарабатывать только для себя. Вы имеете в виду в первую очередь мелких вкладчиков? — с надеждой в голосе предположил он.

— Отнюдь. Я являюсь одним из крупнейших держателей акций «Таггерт Трансконтинентал», и поэтому моя доля общего дохода станет одной из крупнейших. А вот мистер Риарден находится в более выигрышном положении, поскольку у него нет пайщиков, с которыми необходимо делиться… может быть, вы хотите высказаться сами, мистер Риарден?

— Да, весьма охотно, — согласился Риарден. — Поскольку формула риарден-металла является моей профессиональной тайной, и, учитывая, что производство его обходится мне куда дешевле, чем вы, ребята, можете себе представить, я рассчитываю в ближайшие несколько лет содрать с общества доход в двадцать пять процентов.

— Что вы имеете в виду под словами «содрать с общества», мистер Риарден? — спросил юный журналист. — Если я правильно понял вашу рекламу, вы пишете, что ваш металл прослужит в три раза дольше любого другого и обойдется при этом в половину цены… так разве не общество окажется в выигрыше?

— О, неужели вы это заметили? — усмехнулся Риарден.

— Разве вы оба не понимаете, что ваши слова предназначены для печати? — спросил человек с искривленным ухмылкой ртом.

— Но, мистер Гопкинс, — проговорила Дагни с вежливым удивлением, — разве у нас могут быть другие причины для беседы с вами, кроме публикации своих мыслей?

— И вы хотите, чтобы мы передали все, что вы говорите, дословно?

— Надеюсь, вы сделаете это, причем без лишних сомнений. Не угодно ли записать одну краткую формулировку? — Она дождалась, пока все приготовят карандаши, и продиктовала: — Мисс Таггерт говорит, кавычки открываются: «Я рассчитываю заработать кучу денег на «Линии Джона Голта». Я уже заработала их». Кавычки закрываются. Благодарю вас.