Портал не работал несколько сотен лет, пока мой отец не разыскал в древних свитках заклинание и не открыл его снова.

Увиденное потрясло волшебников до глубины души! Конечно, жажда власти, войн и насилия у людей никуда не делась и даже разрослась до глобальных размеров, но... сколько же всего люди достигли благодаря лишь собственному интеллекту. Им трудно было перемещаться на дальние расстояния - они создали автомобили и поезда. Они не умели летать - для этого они создали самолеты... Они сделали все, чтобы облегчить свою жизнь. Они покорили даже космос! И все это безо всякой магии!

Волшебники поняли, какую ошибку они совершили, закрывшись в своем маленьком мирке. Они оставили открытым портал, чтобы перенять знания, которыми обладали люди. Но даже при магических способностях за несколько лет не постичь всего того, чего люди постигали столетиями.

Тогда несколько молодых волшебников переселилось в Ваш мир. Среди них был мой брат Закария. Многие годы он жил среди людей, старательно перенимая их знания и опыт и принося их в наш.

С тех пор, когда Падшие создали границу между мирами, сообщества Тёмных и Светлых волшебников довольно мирно уживались между собой. У каждой стороны был свой Правитель, и они свято соблюдали принципы невмешательства.

До тех пор, пока мой отец не открыл Врата, и мы не пошли к вам за знаниями. Темные волшебники были категорически против открытия портала. Они считали новые знания ересью, а людей тупыми скотами и не хотели ничего менять. Тогдашним правителем Тёмных Магов был Бастиан - заносчивый и высокомерный маг с замашками диктатора.

Долгое время нам удавалось сохранять видимость мира, но потом Бастиан убил правителя Светлых герцога Мэллори. Он намеревался стать полновластным правителем Волшебного мира, рвался к Вратам, чтобы захватить еще и ваш мир. И у нас началась война... Остальное вы знаете, - закончил Мэллори свое повествование.

Минут пять я молча, переваривала услышанное.

Кристиан сидел, не шевелясь, прикрыв глаза и не мешая мне.

– Так значит Вы волшебник?
– глупо спросила я, нарушив молчание.

Мэллори кивнул.

– А герцог Мэллори...

– Был моим отцом, - закончил за меня Кристиан.

После этих слов у меня глаза полезли на лоб, и отпала челюсть. Герцог Мэллори! Охренеть можно!

– Но Ваши уши... я всегда считала, что только у эльфов такой примечательный признак.

– Боги! Дались вам мои уши! У всех волшебников они острые, этим мы отличаемся от людей. А ваши сказители в своих преданиях все переврали и превратили расу волшебников в каких-то непонятных эльфов. Повторюсь, мы очень долго не появлялись в вашем мире, и вы превратили нас в сказочных существ.

– А я думала у ангелов крылья, - сдуру брякнула я.

Мэллори скривился:

– Не знаю, что там у ангелов. Я их никогда не видел.

– А Вы тоже Правитель, как и Ваш отец?

– Я не интересуюсь политикой. Меня больше занимает наука.

– А как же...

– У нас существует Совет, который возглавляет Закария. Я просто иногда появляюсь на собраниях и подписываю бумаги.

– А Вы не боитесь, что кто-то захочет занять ваше место.

Мэллори усмехнулся:

– Они не посмеют.

– Почему?

– По-моему, достаточно вопросов, - он хлопнул по подлокотнику кресла.

– Простите. Можно еще один последний малюсенький вопросик?

Кристиан кивнул.

– У Дани ушки... они ведь нормальные, да?

– Смотря, что Вы имеете ввиду под словом "нормальные".

– Ну, они не острые, как у вас... Скажите, с ним что-то не так?
– мой голос задрожал. Я всегда очень переживала, когда речь шла о благополучии ребенка.

Мэллори усмехнулся, покосившись на меня.

– Не стоит волноваться из-за этого. С мальчиком все в порядке. Наши дети все такими рождаются. Ушки у них заостряются за год до магического совершеннолетия.

– Ааа, - протянула я и облегченно вздохнула.
– Скажите, вот Вы вчера куда-то уходили, а теперь с самого утра совершенно расстроены. Что у Вас случилось?

– Лара, - Мэллори устало вздохнул, - Вы обещали, что предыдущий вопрос будет последним.

– А я Вас обманула, - ответила я и ослепительно улыбнулась.

Ко мне на колени запрыгнул Персик. Он покрутился, устраиваясь поудобнее, а затем улёгся и заурчал. Я погладила его по голове, еще раз отмечая про себя, что кот не относился к Мэллори враждебно.