Аля наконец встретила маму и папу! От счастья слезы текли у нее из глаз. Да и не только у нее. Но первые восторги прошли. Стало очевидно: никто не знает выхода из пещер. Неужели теперь им суждено до самой смерти плутать в этих лабиринтах? Все замолчали, думая грустную думу. Силы горожан были на исходе, а факелы, того и гляди, могли погаснуть. И тут люди услышали тоненький, чуть заметный писк:

— Пинь, пинь! Здравствуйте!.. Меня зовут Пинь.

Аля увидела у ног маленького мышонка. Она взяла его на руку и спросила:

— Откуда ты взялся, Пинь?

— Я рассказал Алю, что вы здесь, и он послал меня, чтобы я указал вам дорогу из Подземного Царства, — пропищал мышонок.

— Аль?! Так значит он цел и невредим! Мы спасены! — обрадовалась девочка. — Он тоже здесь? — воскликнул отец Аля.

— Да здравствует Аль! — закричало множество голосов.

— Да здравствует Пинь! — добавил, восстанавливая справедливость, словоохотливый Горластик и обернулся к Полифилию:

— Уважаемый аист, вам придется отказаться от привычки иногда ужинать мышами! Увы! Справедливость выше интересов нашего желудка.

Выслушав Горластика, Полифилий осторожно поцеловал своим длинным клювом Пиня, который продолжал сидеть на ладони у Али.

Когда буря восторгов утихла, мышонок вновь обратился к людям:

— Аль обещал ждать всех нас в Троннозальном Большедыре — в логове совы Брынзы. Вместе с ним нас будет ждать и Юля, с которой я очень подружился в последнее время.

— Юля?! Моя девочка наконец-то нашлась! — зарыдала Юлина мама.

— Ай да мышонок! — Поэт склонился над Алиной ладошкой. — Откуда только в твоем маленьком сердце столько доброты и смелости? Ведь ты не боишься самой Брынзы!

— Для настоящего мужества, — заметил Художник, — не требуется большого сердца. Главное, чтобы сердце это было верным.

Аль и Юля верхом на Мохнатом спешили в Троннозальный Большедыр. Мохнатый продвигался настолько быстро, насколько успевали расступаться каменные стены подземного хода, а расступались они практически мгновенно. Войдя в Тронзал, Мохнатый бросился к черным кострам и принялся яростно затаптывать их. Вскоре на нем задымилась шерсть, но черное пламя не хотело погибать.

Тогда Аль придумал:

— Надо сходить к Океану. Ты. Мохнатый, наберешь в пасть воды и зальешь черный огонь.

От океанской воды, которую принес я пасти Мохнатый, черные костры зашипели. Поднялся густой чад. Черное пламя захлебнулось и потухло.

В этот момент в бывшее логово совы Брынзы вошли горожане, приведенные сюда мышонком Пинем.

Первой подбежала к Алю Аля:

— Я за тебя волновалась! — воскликнула девочка. — Ты исчез так неожиданно, как сквозь землю провалился: и слова никому не сказал. А если бы с тобой что-нибудь случилось?

— Ну, вот еще! — оправдывался Аль. — Что со мной может случиться? А расскажи я о своих планах заранее, вы бы меня ни за что не отпустили. Да и планов-то у меня особых не было. Все само собой получилось.

— Молодец, сынок, — сказал отец Алю, — главное, что все кончилось хорошо. А победителей, как известно, — не судят.

Мать мальчика молча прижала к себе сына.

Радостные люди с любопытством и страхом поглядывали на Мохнатого.

— Не бойтесь! Он очень добрый! — Юля тянула за руки своих родителей к Мохнатому. — Вы, пожалуйста, погладьте его: он так нам помог!

— Однако, друзья, — сказал Поэт, — дело еще не закончено. Мы должны поймать сову Брынзу и посадить ее в клетку.

— К сожалению, вы опоздали: она покинула подземелье, — сказал Мохнатый. — Подымайтесь наверх. А я остаюсь, потому что не могу уйти отсюда до прихода Волшебника — хозяина мерцающего сундука. Я обязан вернуться в Каменную Пещеру.

Мохнатый попросил Аля вернуть Черный Посох, если удастся отобрать его у совы Брынзы. И они с большим усилием и нежеланием расстались.

На обратном пути Мохнатый передал дельфину Грэму распоряжение Аля:

— Плыви наверх. К берегу Лунных Приливов. Так велел Аль.

И дельфин, ласково простившись с Мохнатым, покинул Подземное Царство. А Мохнатый, вздыхая и ворча, двинулся к пещере с волшебным сундуком: не пришло еще его время изменить образ жизни: надо было отрабатывать положенное.

А Брынза и впрямь решила покинуть Подземное Царство и схорониться где-нибудь в лесу, в котором раньше жила без особых хлопот. Там она отсидится до той поры, пока люди не позабудут ее злодеяния. Потом можно будет вернуться в подземелья и восстановить в них старые порядки… Но тут она вспомнила Мохнатого, и при одном этом воспоминании сове Брынзе стало не по себе.