А.: Да, действительно, нельзя доводить ни ту, ни другую идею до абсурда, как это делали крайние реалисты или крайние номиналисты (а такие были в то время), но эти противоположные точки зрения отражали борьбу идеалистических и материалистических тенденций в понимании мира и человеческого познания. Абеляр как раз не был “крайним”, но его взгляды были гораздо ближе к номинализму, который вызывал острую неприязнь церкви. Известно, что на одном из церковных соборов церковь предала известного номиналиста того периода, учителя Абеляра Росцелина, анафеме. То же случилось и с Абеляром. Собор 1121 года осудил его взгляды как еретические и заставил публично сжечь его собственный труд, которым он особенно гордился. Известны и другие идеи Абеляра, вызывавшие неприязнь церкви. В отличие от многих представителей схоластики (в том числе и живших позднее) Абеляр постоянно подчеркивал преимущество знаний перед слепой верой. Он выражался, в частности, в том смысле, что тот, кто читает священные тексты, ничего в них не

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

понимая, уподобляется ослу с лирой, считающему, что можно играть на ней без всякой предварительной подготовки (См. [1,с. 161]).

Это означало, как ты догадываешься, и сомнение в истинности писаний отцов церкви, хотя в авторитете Священного писания Абеляр не сомневался. Безусловно, эта позиция Абеляра сыграла свою роль в постепенном освобождении науки и философии от плена теологии и последующей критике антиэмпирических схоластических установок. С: Но что же все-таки ты расскажешь мне о его личной жизни?

А.: Она была столь же трудна, что и жизнь Сократа, которого ты берешь своим идеалом. Как и образ жизни, так и блестящие философские лекции Абеляра, огромное количество его учеников, которые буквально боготворили своего учителя, вызывали зависть очень многих. Впрочем, помнишь, и Сенека испытал это на себе, когда Калигула хотел его отравить за одну из блестящих речей? Мне кажется, что в этом, даив других случаях осуждений Абеляра сыграли роль не только собственно его взгляды, но и простая человеческая черта — зависть посредственности к таланту и гению. Сам Абеляр именно так истолковывает многие нападки на него. Ведь слава о нем гремела по всей Франции. И вот однажды, когда после очередного осуждения Абеляру разрешено было поселиться в уединенном месте, случилось следующее. Вот как описывает это сам Абеляр в своей “Истории…”.

П. Абеляр: Я удалился в уже известную мне пустынь в округе Труа, где некие лица подарили мне участок земли. Там с согласия местного епископа я выстроил сначала из тростника и соломы молельню во имя святой Троицы. Проживая в уединении от людей вместе с одним клириком, я поистине мог воспеть псалом Господу: “Вот, бежав, я удалился и пребываю в пустыне”. Узнав об этом, мои ученики начали отовсюду стекаться ко мне и, покидая города и замки, селиться в пустыне, вместо просторных домов — строить маленькие хижинки, вместо изысканных кушаний — питаться полевыми травами и сухим хлебом, вместо мягких постелей — устраивать себе ложе из сена и соломы, а вместо столов — делать земляные насыпи…

Но чем больше прибывало их в эту местность и чем суровей был образ жизни, который они вели, тем более в гла-

зах моих врагов это приносило мне славы, а им самим унижения…

Школяры же стали снабжать меня всем необходимым — пищей и одеждой, заботились об обработке полей и приняли на себя расходы по постройкам, чтобы никакие домашние заботы не отвлекали меня от учебных занятий [7, с. 44-46].

А.: Но особенно большую славу (в том числе и посмертную) принес Абеляру его знаменитый

роман с Элоизой…

С: Я ничего об этом не знаю.

А.: Ну, об этом, конечно же, надо говорить отдельно. Я думаю, здесь очень много материала для психологов, изучающих любовные чувства… Элоиза была очень образованной девушкой той эпохи, что особенно было привлекательно для Абеляра. Абеляр стал ее учителем по просьбе ее дяди, у которого девушка воспитывалась. Абеляр вошел в дом Элоизы, и между учителем и ученицей вспыхнуло страстное чувство. Для Абеляра это чувство даже на время затмило его занятия по философии. Однако по условиям той эпохи существовали определенные препятствия к законному браку. Брак закрывал для Абеляра всякую духовную карьеру: по реформе папы Григория VII безбрачие стало обязательным для священников. Впрочем, как раз Элоиза и была против брака. Абеляр так передает ее возражения против брака с ним.

П. Абеляр: Она спрашивала: как сможет она гордиться этим браком, который обесславит меня и равно унизит меня и ее; сколь большого наказания потребует для нее весь мир, если она отнимет у него такое великое светило; сколь много вызовет этот брак проклятий со стороны церкви, какой принесет ей ущерб и сколь много слез исторгнет он у философов; как непристойно и прискорбно было бы, если бы я — человек, созданный природой для блага всех людей, — посвятил себя только одной женщине и подвергся такому позору!… Представь себе условия совместной жизни в законном браке. Что может быть общего между учениками и домашней прислугой, между налоем для письма и детской люлькой, между книгами и таблицами и прялкой, между стилем, или каламом, и веретеном? Далее, кто же, намереваясь посвятить себя богословским или философским размышлениям, может выносить плач детей, заунывные песни успокаивающих их кормилиц и гомон толпы домашних слуг и служанок? Кто в состоянии терпеливо смотреть на посто-

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

янную нечистоплотность маленьких детей? Это, скажешь ты, возможно для богачей, во дворцах или просторных домах которых есть много различных комнат, для богачей, благосостояние которых не чувствительно к расходам и которые не знают треволнений ежедневных забот. Но я возражу, что философы находятся совсем не в таком положении, как богачи; кто печется о приобретении богатства и занят мирскими заботами, не будет заниматься богословскими или философскими вопросами.