Теперь ты более подготовлен к моему выводу из изучения текстов Декарта. С Декарта идет величайшее заблуждение психологии…

С: Заблуждение? По-моему, у него настолько все логично, что не придерешься. А.: И все-таки последующее развитие психологии показало, что Декарт заблуждался. Этим заблуждением было утверждение, что иметь некий психический процесс и осознавать его можно одновременно, что нет неосознаваемых психических процессов. Теоретически возможность существования бессознательных психических процессов доказал уже немецкий философ и ученый Готфрид Вильгельм Лейбниц, о котором мы сегодня тоже будем говорить, а практически эту проблему разрабатывало множество психологов уже бо-

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

лее позднего периода — конца XIX — начала XX века (как отечественных (например, Сеченов, Узнадзе), так и зарубежных (Фрейд, Юнг и неофрейдисты))… С: Подожди-подожди. Давай вернемся к Декарту. Ведь его шаг был, по-моему, абсолютно логичным и необходимым в то время, в период господства схоластических представлений о душе и “выведении” истин из текстов?

Критерий отличия психических процессов от непсихических и постановка психофизической проблемы

А.: Да. В этом смысле Декарт сделал колоссальный шаг вперед в познании сознания. Он отверг разные рассуждения о душе до того, как будут обнаружены наиболее достоверные основания ее познания. И он нашел эти достоверные основания в “непосредственном переживании” психических процессов. Это та первая истина, которую мы вообще имеем в познании, — осознание собственной психической деятельности. Отсюда было совершенно логичным вообще прекратить все рассуждения о природе и сущности души и исследовать только то, что дано нам “непосредственно” в нашем сознании. Это и было открытием для эмпирического изучения сознания как особой реальности. Поэтому я вначале и сказал, что с Декарта начинается новый этап развития психологии — психология теперь развивается в рамках “науки о сознании”. Но что понималось под сознанием? То, что наблюдающий себя философ или психолог находит в себе, непосредственно переживает. С: А разве есть какое-то иное представление о сознании?

А.: Да. Но об этом несколько позже. Итак, на данный момент мы можем констатировать, что Декарт — в отличие от древних авторов, которые не могли дать критерия отличия психических процессов от непсихических, но обеспечивающих жизнедеятельность, как бы мы сейчас сказали, физиологических, — дал этот критерий. Он состоит в том, что психические процессы мы осознаем, тогда как физиологические — нет. Дав впервые в истории психологии критерий отличия психических процессов от непсихических, Декарт

одновременно сузил психическую реальность до сознания, не признавая наличия

бессознательных психических процессов, которые, являясь не физиологическими, а

психическими, тем не менее, не осознаются. Вместе с тем он открыл путь для эмпирического

изучения осознаваемых психических процессов, основные приемы которого будут

сформулированы в последующем развитии психологии. Этот путь, как ты догадываешься,

был путем непосредственного самонаблюдения своих переживаний.

С: А разве существует какой-то другой путь познания собственного сознания?

А.: В свое время мы об этом поговорим. А теперь продолжим обсуждение Декарта.

С:Ая вот сейчас только взял тексты Декарта в руки и увидел, что он по-прежнему говорит о

душе.

А.: Да, он по-прежнему считает душу субстанциональным носителем психических процессов. Но, в отличие от древних, в его учении о душе появляются новые моменты — Декарт ставит психофизическую проблему, то есть проблему отношения души и тела. С: Но разве древние не говорили об этом?

А.: Да, они говорили о связи души и тела, о различиях между ними, но никто не доходил до такого полного противопоставления двух этих реальностей, как Декарт. Декарт противопоставил “духовную субстанцию” (то есть душу), которой свойственно мышление в указанном им смысле, телесной субстанции (телу), которой свойственны совершенно иные характеристики — пространственные например. Даже у идеалистов в древности не было такого полного разделения двух этих сущностей. У Платона, если ты’почитаешь его диалоги, посвященные судьбе души после смерти, встречаются утверждения о том, что грешная душа, например, более тяжелая, плотная и менее прозрачная, чем легкие, светлые души философов. То есть даже такая отличная от материи сущность, как душа, мыслится в каком-то отношении как почти телесное существо. У Декарта это две абсолютные противоположности. Вот как делаются проблемы. Сначала нечто единое разъединяется, а потом части пытаются каким-то образом соединить. С: И как это делал Декарт?

А.: У Декарта существует фактическое соединение двух субстанций в человеке. Животные — слушай внимательно —

Диалог 3. Я мыслю, следовательно, существую

лишены души вообще, ибо у них нет сознания. Декарт впервые объясняет физиологические процессы (питания, размножения, дыхания и так далее) не вмешательством особых функций души, а чисто телесными (материальными) причинами. В его произведениях ты найдешь очень интересные описания рефлексов у животных (и у человека), так что Иван Петрович Павлов по праву считал Декарта своим предшественником.