– Котенок! – Жозеф не сдержался и зашипел.

– Прояви уважение! – рявкнула начальница. – Алету больше лет, чем всему твоему клану. Он имеет право называть тебя как угодно.

– Мне было двенадцать, когда я убил первого буйвола, – пробормотал Жозеф. – С тех пор никто не смеет называть меня котенком.

– Не обижайся. – Начальница энергично ткнула его в спину в области почек, и зверодушец неожиданно икнул. – Слышал бы ты, как он меня назвал в первый раз.

– Как?

– Не скажу! – отрезала Германика. – Двинулись. Дубрис в той стороне.

– Что это за название – Портус Дубрис?

– Латинское. Теперь это место называется Дувр.

Зверодушец изумился:

– Лоцманы Замка Печали действительно такие мастера, как о них рассказывают. Нам нужно в Девон, а он нас привез в Кент. Атомная точность.

– Если Алет высадил нас в Дувре, на то есть причины. – Опер-ловец Бодден была не в духе. О чем ей напоминали эти белые скалы и песок, о чем шептал мягкий шелест волн?

«Эта операция значит для нее больше, чем она хочет показать», – подумал Жозеф.

– Ты ведь знаешь, что этот старикан молчать не будет. И Замок Печали узнает о нашей операции.

– Лекари так или иначе узнают. Скрыть переброску такого масштаба невозможно.

– Юки поймет, что мы обратились к Лоцману Замка Печали, – недоумевал Жозеф. – Мы же выпали из очереди, об этом станет известно. Контакты между нашими службами…

– Не поощряются? – усмехнулась Германика. – Но ведь не запрещены? Это обычное дело, профессиональное соперничество. Никто не заметит, что мы проскочили с черного хода. На причалах такое столпотворение и бардак, как во время десанта союзников в Нормандии.

Жозеф кивнул и ушел вперед. Германика невольно залюбовалась его походкой – мягкой и быстрой, его силой. Жозеф вел разведку строго по протоколу. Она не сказала зверодушцу еще одной причины, по которой они обратились к Алету – она хотела уколоть госпожу Мацуда. Юки обязательно узнает, уже узнала, что их перевез Алет. Пусть поломает голову, о чем они говорили. Формально общаться с конкурирующей службой Вольным Ловцам не запрещается – просто это никто не делает из инстинкта самосохранения.

Песок шуршал под ее сапогами, солнце то и дело прорывалось сквозь быстрые тучи, и на берег волнами набегало не только море, но и тень. Германика вдыхала соленый свежий воздух и улыбалась крикам растревоженных чаек, которые чуяли в этих двуногих давно забытые их предками токи Магуса.

– Я пришла, Марко, – шепнула она. – Я снова в Англии.

Наверное, они так бы и шли по извилистому берегу, пока не добрались бы до пригородов Дувра – где-то к вечеру, поскольку Германика впала в странное поэтическое забытье и категорически отказывалась что-либо планировать. Зверодущец слышал, что с Бардами подобное случается, и не слишком удивился. Его только не очень устраивала перспектива ночевать на берегу зимнего моря. Но затем, к счастью, он почуял запах выхлопных газов. Вдоль берега шло шоссе, и они поймали попутку.

В городе Германика оживилась, они прошлись по магазинам, следуя вводным данным при заброске, купили два сотовых, вставили свои сим-карты и наконец-то связались с координаторами операции. В штабе сильно удивились, узнав, что они уже в Англии, но Жозеф отболтался – на его счастье, на смене была Риетта, одна знакомая и довольно симпатичная девушка-рысь из Финляндии.

– Готово. – Жозеф завершил вызов. – Едем в Бристоль. У нас зеленая улица.

– А у меня новый зеленый плащик. – Германика резво помахала полами. – Правда, классный?

– Я тут отмазываю нас… – возмутился зверодушец, но начальница только отмахнулась:

– Ой, Жози, прекрати. Должен кто-то из нас быть не серьезным? Хотя бы сейчас, пока мы не доехали до Бристоля и не начали работать. Пошли искать автобус.

Магус Англии был расквартирован в пригороде Бристоля, в глубине бесконечного лабиринта складов, в самом глухом его уголке, рядом с какими-то подозрительными типами, по которым давно соскучился Скотланд-Ярд.

Билл Морриган, директор цирка и глава Магуса Англии, Германике не понравился. Он вел себя как хозяин положения, что было довольно странно в его ситуации. Пригласил в свой трейлер, уселся в кресле, кивнул ей – садитесь, мол. Германика села на гостевой диванчик. Жозеф прислонился к косяку, блокируя выход.

Люди Договора по-разному реагировали на визиты оперативных групп СВЛ. К Авалону члены внешних Магусов – тех, кто долгие века жил среди обычных людей, во Внешних землях, часто относились с предубеждением. Не любили Авалон «внешники», иначе говоря. И побаивались. Директор мог попытаться сбежать.

– Бодден, Бодден… – Билл Морриган задумался. – Где-то я слышал эту фамилию.

– Наша фамилия известна на континенте, – уклончиво ответила Германика.

«И это начальник Марко?» – Она с легким недоумением оглядывала директорский трейлер. Откидной стол, заваленный бумагами и всякого рода канцелярскими безделушками, среди которых, впрочем, явственно угадывалось присутствие нескольких артефактов – преимущественно защитного свойства. Сути их Германика с ходу понять не могла. Что это за хрустальный колокольчик на столе? И зачем у директора в кабинете висит четыре зеркала – по зеркалу на каждую стену, причем точно друг напротив друга. Так, что они попарно отражаются друг в друге. Странный директор, странный кабинет, странный стол.