— Я сказал здравствуй. Ты не умеешь говорить? Я тебе не сделаю ничего плохого.

— Не хочу разговаривать с тобой, ты — зверь, — ответила она дрожащим голосом. — Уйди прочь.

Он хотел подойти еще ближе, но сдержался.

Разумеется, девушка была свидетельницей прошлой ночи. Даже если она отвернулась и закрыла глаза, все равно должна была все слышать. Да и любопытство заставило бы ее открыть глаза, хотя бы чуть–чуть.

— В том, что произошло, моей вины нет, — продолжал он, — вот что всему причина, — он притронулся к рогам. — Они что–то творят со мной. Я сам не свой.

— Уйди прочь. Не желаю говорить с тобой. Ты языческий дьявол.

— Потому что я не одет? Так я натяну юбку.

— Уйди прочь.

Один из стражей подошел к нему.

— Великий Стэгг, ты хочешь эту девушку? Она будет твоей потом, но не сейчас. Только в конце путешествия. Тогда Великая Седая Мать отдаст ее тебе.

— Я только хотел бы поговорить с ней. Страж улыбнулся.

— Поджарить бы слегка ее милую задницу, и она б заговорила. Увы, нам не разрешено пытать ее, во всяком случае, пока.

Стэгг отвернулся от клетки.

— Ничего, как–нибудь заставлю ее говорить, потом. Сейчас мне захотелось холодного пива.

— Минуточку, сир.

Страж, ничуть не заботясь о том, что разбудит весь лагерь, пронзительно засвистел. Из ближайшего шатра выбежала девушка.

— Холодного пива, — крикнул страж.

Девушка юркнула в шатер и вернулась с подносом, на котором стоял запотевший медный кувшин.

Стэгг схватил кувшин, не поблагодарив девушку, приложил ко рту и уже пустой отшвырнул в сторону.

— Хорошо! — рыгнул он громко. — Но от пива раздувается живот. Водка холодная есть?

— Конечно, сир.

Она вынесла из шатра серебряный кувшин, полный кусочков льда. Вылив водку в кувшин со льдом, она протянула его Стэггу.

Он выпил полкувшина. Это обеспокоило стражников.

— Великий Олень, если будешь так продолжать, то нам придется нести тебя до Фэйр Грэйс.

— Герой–Солнце способен выпить за десятерых, — хвастливо сказала девушка, — и все равно сможет переспать с сотней девушек за одну ночь.

Стэгг зычно рассмеялся.

— Что, смертный, ты не знал этого? А зачем быть Великим Оленем, если нельзя делать всего, что в голову взбредет?

— Прости меня, сир, — пролепетал стражник. — Просто я знаю, как людям в Фэйр Грэйс не терпится приветствовать тебя. В прошлом году когда Герой–Солнце был из Львов, он выбрал другую дорогу из Вашингтона, и в Фэйр Грэйс не смогли принять участие в празднествах. Поэтому их очень опечалит, если Герой–Солнце будет не в форме.

— Не дури, — строго заметила девушка. — Разве можно так говорить с Героем — Солнце? Он может разозлиться и убить тебя. Такое случается, чтоб ты знал.

Стражник еще раз извинился и побрел к своим товарищам, стоявшим в стороне в ожидании.

— Я снова голоден, — удивленно отметил Стэгг, — дайте еще еды. Побольше мяса.

— Да, сир.

Стэгг начал рыскать по лагерю. Подойдя к седому тучному мужчине, храпевшему в гамаке, натянутом между двумя шестами, он перевернул гамак и опрокинул толстяка на землю. Затем с хохотом начал будить спящих громко крича прямо в ухо. Когда и это ему надоело, он поймал за ногу одну из девушек и принялся щекотать ее подошву. Она тряслась от смеха, плакала и умоляла отпустить ее. Молодой человек, ее возлюбленный, стоял рядом, но не шелохнулся, чтобы освободить ее. Кулаки его были стиснуты, но вмешиваться в действия Героя–Солнце считалось святотатством.

Увидав парня, Стэгг нахмурился, отпустил девушку и вскочил на ноги. К счастью, в этот момент девушка, посланная за едой, вернулась с подносом, на котором стояли два кувшина с пивом. Стэгг взял один кувшин и вылил его на голову парня. Обе девушки расхохотались и, казалось, это стало сигналом для всего лагеря. Все стали дико смеяться.

Девушка с подносом схватила другой кувшин и вылила на толстяка, вывалившегося из гамака. Холодная жидкость живо привела его в чувство, он вскочил и побежал в палатку. Выйдя из нее с бочонком пива, он немедля вылил на девушку все его содержимое.

По всему лагерю начали обливаться пивом. На лугу не осталось никого, с кого бы ручьями не текло пиво, вино или виски. Исключением была только девушка в клетке. Даже Герой–Солнце был весь мокрый. В голову ему пришла новая мысль. Он начал опрокидывать шесты, поддерживающие палатки, и они накрывали тех, кто был внутри. Остальные последовали за ним, и скоро весь лагерь превратился в хаос копошащихся тел, пытающихся выбраться из–под материи, накрывшей их.

Стэгг схватил девушку, которая прислуживала ему, и девушку, которую щекотал.