Тринадцатый элемент — «повторение в высшей стадии известных черт, свойств низшей» — несет на себе еще, одну смысловую нагрузку. Он конкретизирует положение девятого элемента о связи старой и новой теорий, накопленного и приобретенного знания, предостерегая от фетишизации нового знания, якобы полностью отрицающего старое, накопленное и проверенное на практике.

Как объективная диалектика предписывает изучать объект с точки зрения его происхождения, развития, конкретно-исторического характера условий его существования, всесторонне и во взаимосвязях с окружающим миром, так и субъективная диалектика требует отношения к знанию как к бесконечно развивающемуся, чуждому догматизма и релятивизма и в то же время существующему в каждый данный момент в конкретно-исторической форме, ограниченному; она показывает путь отыскания зерен нового знания. Эти функции выполняются всей системой принципов, законов и категорий материалистической диалектики.

В то же время материалистическая диалектика является не абсолютным методом, а методологией решения именно высших диалектических задач. Диалектика не есть совокупность «тактических приемов» познания, она основание для формирования и разработки стратегических замыслов исследования. Нельзя отдельные конкретные методы (анализ, математический анализ, гипотеза, моделирование, синтез и т. д.), не говоря уже о еще более специальных методиках, представлять как частные формы проявления общего диалектического метода, частные его приложения.

Методологические требования диалектики не означают навязывания исследователю тех или иных конкретных методик, они лишь указывают, как должна строиться организация исследования и научного поиска, чтобы обеспечить оптимальные условия для получения наиболее точного и полного знания. Диалектика формирует общий научный подход к познанию и практике, конкретные же методы и методики вырабатываются для достижения гораздо более узких и конкретных целей; с развитием познания их роль изменяется. Ряд методов, удовлетворявших самым строгим запросам ученого XVII в., к концу XVIII в. безнадежно устарел; многие методики XVIII в. могли вызывать лишь снисходительные улыбки в XIX в., подобно тому как в наши дни недостаточно строгими кажутся методики, использовавшиеся учеными XIX и даже начала XX в. Если сущность методологической функции диалектики состоит в формировании общей стратегии познания, то содержание ее в каждую данную эпоху составляет соотнесение этой стратегии с наличными средствами, накопленными знаниями (теоретическим базисом познания) и оценкой возможностей тех или иных конкретных средств и знаний в дальнейшем развитии познания.

Важнейшие черты общей стратегии познания сформулированы основоположниками материалистической диалектики — К.Марксом, Ф.Энгельсом, В.И.Лениным. Впоследствии эти черты уточнялись, детализировались, конкретизировались. Изменение (в том числе революционное) накопленных знаний и разработанных методов и методик познания характеризует развитие методологической функции диалектики с точки зрения прерывности: хотя стратегия остается прежней, но на каждом новом этапе познания средства ее осуществления и их организация меняются. Накопление знаний идет по пути постоянного перехода от количественных изменений (повышение точности, надежности измерений и наблюдений, изменение наблюдательной и экспериментальной техники, разработка новых методик и т. д.) к качественным (преобразование системы методических средств и приемов познания). Таким образом, естествознание, обществознание, техническое знание, практика всегда остаются пробным камнем диалектики, требующим ее постоянного развития во всех отношениях, в том числе и в методологическом.

В связи со сказанным возникает вопрос о соотношении диалектического метода и методов конкретных наук, его отношении к метафизике. Можно ли сказать, что метафизический метод сводится к совокупности каких-то частных методов и методик? Очевидно, нет. Ведь преимущественное использование аналитических методов в метафизике еще не делает их метафизическими. И дело не только в том, что при диалектическом подходе анализ снимается синтезом. От синтеза не отказывались и при метафизическом подходе, скажем, в вихревой теории Декарта, в картине мироздания Ньютона и т. п. Применение в познании взаимно противоположных конкретных методов — общая закономерность познания, а не только характерная черта диалектики. Между тем именно применение взаимопротивоположных методов как взаимосвязанных иногда рассматривается в качестве проявления диалектики во взглядах мыслителей прошлого. Конечно, по мере развития науки совершенствуются старые методы и методики, возникают новые, но одни и те же методы и методики конкретно-научного исследования могут использоваться и диалектически, и метафизически. Таким образом, речь идет не только о выборе методов, но и об их использовании.

Правильно ли в таком случае считать, что суть метафизического подхода заключается в рассмотрении взаимосвязанных предметов как абсолютно раздельных, не связанных между собой, в непризнании целостности бытия, в игнорировании развития во всех его формах? Конечно, нет. Целостный образ мира-машины, сугубо механистический по своей природе, сформировался еще в XVII в. (правда, его корни уходят в еще более отдаленные времена), и его формирование связано с расцветом метафизического подхода.

Не отрицали развития и эволюционисты, но их понимание развития В.И.Ленин называл плоско-эволюционистским и квалифицировал как одну из характерных черт метафизического подхода. Близок к такой интерпретации развития и релятивистский взгляд, сторонники которого стирали грань между качественными и количественными изменениями, и эмердженизм, последователи которого отрывали качественные изменения от количественных, позиции сторонников Франкфуртской школы, интерпретирующих диалектическое («революционное») отрицание в духе отрицания всякой преемственности со всеми вытекающими отсюда социально-политическими последствиями.

Характеризуя понимание развития учеными-естествоиспытателями начала XX в., В.И.Ленин подчеркивал, что «с „принципом развития“ в XX веке… „согласны все“» [94] , но они по-разному, а в конечном счете метафизически трактуют его, неправильно понимая характер и источники развития. В.И.Ленин считал, что нужно «всеобщий принцип развития… соединить, связать, совместить с всеобщим принципом е д и н с т в а м u p а, природы, движения, материи etc.» [95] , чего как раз не делали и не делают метафизики.

Таким образом, связывать диалектический подход только с признанием принципа взаимосвязи (целостности) и развития еще не значит правильно понимать (и использовать) диалектический метод. Более того, сводить дело к этому означало бы подменять высшие диалектические задачи, способом решения которых выступает диалектический метод, частными задачами наук.

Следовательно, соотношение диалектического метода и методов конкретных наук нельзя рассматривать как соотношение общего и частного: отдельные методы и методики суть проявления диалектического метода в перспективе, в бесконечности исторического развертывания научного познания. Считать, что они лишь частные случаи этого метода, дедукции из него, неверно.