Традиционное понимание формально-логического отрицания состоит в том, что отрицание общего или частного суждения признается эквивалентным соответствующему контрадикторному суждению, а отрицание единичного суждения — единичному же суждению. Более того, при таком понимании формально-логического отрицания применительно к единичным суждениям начинает казаться, что между принципами диалектической и формальной логики существует несовместимость.

Выход состоит в ограничении сферы действия логического отрицания областью истинных оценочных суждений. Например, если некоторое суждение А признается истинным, то его формально-логическим отрицанием будет признание его ложным. Одно и то же суждение не может быть одновременно и истинным и ложным. Формально-логический принцип противоречия в том и заключается, что само признание истинности и ложности одного и того же суждения неверно, т. е. конъюнкция суждения и его формально-логического отрицания ложна и признание этой конъюнкции истинной означает непоследовательность мышления. Закон исключенного третьего формулируется как положение о том, что истинно либо данное суждение, либо его отрицание, третьего не дано, и поэтому сама его формула означает признание того, что всякое суждение либо только истинно, либо только ложно. Признание того, что какое-то суждение и истинно, и ложно, означает противоречивость мышления.

В свете такого понимания возможность противопоставления диалектической и формальной логики исчезает, поскольку оно раскрывает содержательный смысл утверждений логики, основано на признании того, что диалектическое мышление отображает противоречия действительности в формально-логически непротиворечивой форме.

Покажем последнее на примере отображения мышлением противоречия простого механического движения. Его можно отразить двумя суждениями: «Данное движущееся тело в данный момент времени находится в данном месте» и «Данное движущееся тело в тот же момент времени не находится в этом месте». Традиционно считается, что эти суждения логически отрицают друг друга и потому не могут быть признаны одновременно истинными в силу требования формально-логической непротиворечивости мышления.

Положим, что первое суждение — «Данное движущееся тело в данный момент времени находится в данном месте» — истинно. Тогда его логическим отрицанием будет не второе суждение, а иное высказывание, именно:

«Неверно, что данное движущееся тело в данный момент времени находится в данном месте». Оба этих высказывания не могут быть одновременно и истинными и ложными; признав первое высказывание истинным, в силу требований формально-логической непротиворечивости мышления мы обязаны второе признать ложным. Но высказывание: «Неверно, что данное движущееся тело в данный момент времени находится в данном месте» — отнюдь не эквивалентно высказыванию:

«Данное движущееся тело в данный момент времени не находится в данном месте» — и не исключает его истинности в полном согласии с диалектикой и с действительностью. Итак, уточнение смысла формально-логического отрицания и соответственно формально-логических законов противоречия и исключенного третьего обнаруживает отсутствие несовместимости требований правильно понятой формальной логики и диалектики.

Сущность понимания формально-логического отрицания с позиций диалектической логики состоит в признании неправомерности расширительного толкования логического отрицания, выходящего за пределы компетенции формальной логики. Традиционное понимание формально-логического отрицания основывалось на аксиоматически допускаемой эквивалентности суждений типа «Неверно, что данное S есть Р» и «Данное S не есть Р». На самом же деле суждения, отражающие противоречие механического движения («Данное движущееся тело находится в данный момент в данном месте» и «Оно не находится в тот же момент в этом месте»), суть не формально отрицающие друг друга, а просто разные суждения. Отсюда формальная логика способна в равной степени допускать как истинность, так и ложность конъюнкции «Данное движущееся тело в данный момент и находится в данном месте, и не находится в нем». Тем самым законы и требования формальной логики не противоречат диалектической логике, не подменяют ее законов и требований.

Изложенное в первых двух параграфах понимание логико-методологического содержания материалистической диалектики позволяет выявить методологический аспект ее основных законов. Поскольку материалистическая диалектика — это прежде всего наука о наиболее общих законах развития, постольку методологическая функция ее основных законов обнаруживается именно тогда, когда познавательная деятельность рассматривается с точки зрения развития, формирования, углубления знаний об объективной реальности [118] .

Три основных закона диалектики дают целостную картину всего процесса развития познания. Процесс познания начинается с раскрытия внешних связей и отношений изучаемого объекта, уточнения его качественной и количественной определенности, закономерной связи между качеством и количеством. Выявлением таких закономерных связей завершается первая ступень исследования, которая в научном познании осуществляется на эмпирическом уровне.

В силу диалектического единства внешнего и внутреннего познание внешних связей выступает первым условием исследования внутренней причинной связи и объяснения уже установленных фактов. Количество и качество предстают при этом в новом свете — как результат возникновения, развертывания и разрешения внутреннего противоречия, присущего изучаемому объекту. Таким образом осуществляется переход к изучению тех закономерностей, которые в общей форме выражены в законе единства и борьбы противоположностей. Именно выявление внутренней противоречивости, а следовательно, самодвижения, саморазвития позволяет поставить вопрос о направленности происходящих в исследуемом объекте изменений, обратиться к методологическим следствиям закона отрицания отрицания.

Однако при этом нужно иметь в виду, что в действительности на каждом уровне познания диалектика используется во всем многообразии ее содержания. Каждый из ее законов в отдельности и все они в совокупности выступают как методологические основания для выработки исследовательских программ, благодаря которым существенно повышается эффективность любой познавательной деятельности.

Так, закон перехода количественных изменений в качественные нацеливает исследователя на раскрытие качественной определенности исследуемого объекта во всем богатстве его содержания. Хотя качество и количество неразрывно связаны между собой, познание того и другого имеет свои особенности. Качественная специфика явления, выражающая его внутреннюю определенность, не дана нам непосредственно и обнаруживается лишь благодаря сравнению, сопоставлению изучаемого объекта с другими, она познается через количественную определенность. В то же время именно качественная определенность явления, связанная со множеством количественных характеристик, объединяет последние и служит основой меры данного явления. Без определения качества чисто количественный подход означает бесперспективный «ползучий эмпиризм». Так, в «Капитале» К.Маркс показал, что трудности, с которыми столкнулись Смит и Рикардо в разработке теории стоимости, были связаны именно с тем, что буржуазные экономисты подошли к меновому отношению только с количественной стороны. К.Маркс, напротив, опираясь, на историю развития экономической мысли, критически им освоенной и переработанной, начал свой анализ с качественной характеристики меновых отношений, поэтому и анализ стоимостных отношений стал простым и ясным.

Такая методологическая установка чрезвычайно способствует повышению эффективности научно-исследовательской деятельности в любой отрасли науки, особенно сегодня. Дело в том, что широкое использование математических методов приводит отдельных ученых к стремлению решать все исследовательские задачи путем построения математических моделей без предварительного качественного анализа. Создаваемые при этом модели зачастую оказываются не в полной мере адекватными объекту, и, следовательно, усилия, затрачиваемые на их создание, расчеты и проверку в эксперименте, снижают эффективность научно-исследовательской деятельности в целом.