Шрифт:
– Рей! – зову я.
– Что?
– Чем ты там гремишь?
– Полы мою.
Чувствую, как брови ползут на лоб.
– Зачем?
Знаю-знаю, вопрос – на грани идиотизма.
– Я ненавижу грязь, – говорит Рей, подходя ко мне ближе, в руках она держит тряпку.
– Да? – А что мне еще остается сказать?
– Это ведь наш дом?
– Ну… пока платим – да.
– Это наш дом! – хмурится и чуть повышает тон.
Я догадываюсь, что для нее этот вопрос крайне важен.
– Безусловно. Я никому не дам нас отсюда выставить. Если что – нас тут и похоронят.
Девчонка чуть расслабляется. Так что мою иронию явно недопоняли.
– Значит, я могу делать здесь все, что захочу?
– Ну… да. А что ты хочешь?
Она кидает тряпку на пол.
– Я хочу убраться.
– Да, пожалуйста! – закрываю глаза и ложусь обратно… Главное, чтобы меня не напрягали.
Меня напрягают. И не слабо. Я подметаю, драю пол, смахиваю паутину с углов, бегаю к соседям выпрашивать мыло, тряпки, ведра…
Знаете, когда к вам стучат в дверь, вы ее открываете, а на пороге стоит темный эльф с клыкастой улыбкой и просит одолжить соли… короче, мне орали: «Забирай все, что хочешь, только детей не трогай!» Н-да. Интересно, они когда-нибудь поймут, что мы не едим детей?
В средине дня я просто смываюсь и начинаю наматывать круги вокруг дома, ожидая конца уборки. При этом сочиняю новую песню и радую ею прохожих. Тех немного, но в итоге набирается человек двадцать плюс три гнома и тролль. Я пою о трудностях борьбы с полчищами тараканов и о мучениях домохозяек, пытающихся навести чистоту дома.
Мне аплодируют и даже кидают медяки в котелок, который я также стащил из дома.
А когда вечером возвращается Аид с продуктами, он и вовсе застает белоснежные стены, белый потолок, надраенные полы и сшибающий с ног запах краски.
– Мы задохнемся! – говорит уверенно.
Фыркаю, валяюсь на матрасе и с удовольствием оглядываюсь вокруг. А Рей неплохо убирает. Это теперь можно даже назвать жильем.
– Предлагаю завтра с утра сходить и посмотреть на торги. Сегодня они устанавливают палатки вдоль главной улицы, а завтра можно будет увидеть заморские диковинки. Ну и заодно поискать работу.
– А шоколад там будет? – Рей отвлекается от процесса помешивания будущего супа и с интересом смотрит на Аида.
– Будет. Все будет. Я, кстати, сумел сегодня немного заработать, так что ближайшие дня три продержимся.
– Я тоже. – С гордостью киваю на три медяка в кружке.
Эльф встает и добавляет туда же целую горсть. Хмурюсь, чувствую себя уязвленным.
– Кстати, ко мне на улице подошел тот самый владелец нового трактира. Сказал, что он нашел хорошего барда, но готов взять тебя, если ты передумал. Правда, платить будет половину серебряной монеты в месяц.
Молча показываю средний палец и согнутую в локте руку.
– Я тоже так подумал.
Киваю:
– И без подачек обойдемся. Я завтра пойду с Рей в центр города. Будем петь там. Не весь же город он контролирует. Может, найдем место, где можно будет выступить. Да, и еще мне нужна гитара.
– Они дорогие, а денег пока нет.
– Хоть какая-нибудь, – грустно смотрю на Аида.
Тот еще более грустно смотрит на горсть медяков в углу.
– Я могу заработать деньги, – заявляет ребенок.
Изучаем бесстрастное лицо Рей.
– Как? – По-моему, я задаю логичный вопрос.
– Я могу колдовать.
– Знаешь… нужна такая магия, которая не причиняла бы боли заказчику. А твоя магия ну очень специфическая…
– Это магия смерти, – кивает девочка.
– Тогда лучше идти туда, где эта магия нужнее всего, – выдает идею Аид.
– В морг?
– В обитель скорби! Наверняка жрецы найдут применение ее талантам.
– Ну уж нет. К жрецам я ее не поведу. Они сделают из нее чудовище, а мне потом придется расплачиваться.
– А куда тогда пойдем?
– Не знаю…
Смотрю на Рей и понимаю, что если ее узнают – проблем не оберешься. Нет уж. Пусть лучше остается для всех обычным ребенком. А я что-нибудь придумаю.
Глава 6
У меня депрессия. Сильная и тяжелая. Думаю, раньше она не наступала потому, что постоянно надо было куда-то бегать, что-то делать, зарабатывать на жизнь… а теперь депрессия дорвалась до моего сердца и вонзила в него свои острые клыки.