Шрифт:
– Спокойно. Я сейчас с ним разберусь, – стараюсь говорить убедительно. Голос – ледяной, в глазах – смерть.
Молния опять фыркает, сдает чуть назад и затихает, нервно оглядываясь по сторонам в поисках приличной травы или листьев. Спрыгиваю на землю и спокойно жду эльфа посреди тропы.
– Тпру-у-у… Стой.
Перед моим лицом сверкают чужие копыта и едва не перекашивают нос набок. Мужественно стою на месте, едва заметно отклонившись назад и сохраняя предельно спокойное выражение лица. Ирокез, правда, падает. Ну и ладно.
– Чего тебе? – Так, нужно помнить, что любую проблему можно решить в ходе спокойного разговора. А не как папа: топор в глотку и кожу на барабаны.
– Тебя. – За этим следует сногсшибательная улыбка блондина, откидывающего назад прекрасные волосы. Эта улыбка едва не стоила мне звания пацифиста. – Чего так внезапно убежал? Испугался?
– Нет, – отвечаю сквозь зубы.
– Хм, возникает такое ощущение, что меня немного опасаются. Чувствую себя сорвавшимся с цепи зверем… в твоих глазах.
– Поверь, цепь я могу и обратно повесить.
– Я понял. Ты в деревню? Я с тобой! – Следует еще одна ослепительная улыбка.
Вот интересно. Он и впрямь такой или просто все больше и больше входит во вкус, стараясь меня довести?
– Нет, я передумал ехать в деревню.
– Что так? Спешил, гнал во весь опор – и передумал? Что-то забыл на поляне? – уточняю с любопытством.
– Нет. Просто передумал и теперь буду с не меньшим энтузиазмом гнать в обратную сторону.
– Какая у тебя насыщенная жизнь. Вечная гонка, эмоции, огонь в глазах.
Молния недовольно косится на нас и переходит к следующему кусту. Бегать она не любит, и эту гонку припоминать станет мне еще долго.
– Мы, барды, все такие.
– Здорово. Я тоже так хочу.
– А? – застываю растерянно.
– Быть бардом, – уточняет он, пожимая плечами.
– Поверь, на деревню одного барда более чем достаточно. Вдвоем путешествовать не резонно.
– Ладно. Тогда я стану охраной.
– Я не смогу тебе платить.
– Твои глаза будут мне достаточной платой, – заявляет светлый на выдохе.
У меня дергается веко.
– Мм, прости, но это мои глаза. В долг не дам. И даже просто подержать.
– Верю. Я имел в виду, что стану смотреть в них хотя бы изредка, и этого мне будет более чем достаточно. А чего это ты такой нервный? Словно я предлагаю тебе немедленно уединиться за кустом и угрожаю фаерболом.
– Так, все. Или ты уезжаешь! Или я тебя убиваю прямо тут! Долго, мучительно и некрасиво.
Эльф хрюкает, но тут же принимает серьезный вид и задумчиво сводит брови.
– Что ж, ладно. Не судьба, значит, не судьба. Кстати, кажется, дождь начинается.
На голову действительно что-то накрапывает, медленно перерастая в частую дробь.
– Прошу прощения за нежелательное общество. Я – в деревню. А ты можешь ехать туда, куда собирался. Не смею более задерживать.
И эльф гордо проезжает мимо, огибая нас с Молнией по широкой дуге. Настороженно смотрю ему вслед, понимая, что здесь что-то не так. Но в итоге он действительно уезжает и скрывается за поворотом. Так что… так что я остаюсь стоять под проливным дождем, медленно перерастающим в потоп. Над головой сверкает молния, в отдалении грохочет так, что закладывает уши. Молния поворачивает голову и презрительно на меня смотрит.
– Ну что?!
Лошадь не отвечает. Просто разворачивается и идет по тропинке в сторону деревни. И никакие мои угрозы и увещевания не могут заставить ее свернуть обратно. Умное животное прекрасно чует, в какой стороне можно найти тепло и уют, а в какой – долгую холодную ночь в поле под проливным дождем, да к тому же в компании придурка.
Глава 5
Эльф меня радует: пропускает вперед; дает накидку от дождя, уверяя, что она ему не нужна; кричит что-то ободряющее сквозь грохот грома и смеется над прилипшим к голове ирокезом. Впрочем, смеется он недолго. Холод и тугие струи ледяной воды делают свое дело – заставляют его затихнуть в седле.
В деревню мы въезжаем только часа через два. Я, хоть личность и закаленная, замерз страшно, ибо дожди в этой части страны необычайно холодные (ветер гонит тучи с ледников). Хорошо хоть сейчас ветра нет.
Деревня состоит из десятка домов, каждый из которых приподнят над водой и укреплен на деревянных сваях. Дорожки между домиками представляют собой конструкции из двух натянутых канатов, между которыми крепятся толстые доски, способные выдержать даже тяжело нагруженного всадника. Чувствуется, что делается все основательно и на века, такое у людей большая редкость.