Пока Стражнецкий суетился, заправляя постель, Карачарова с томной грацией перебазировалась за стол.

— Вы как хотите, а я мониторю ленты, — сказала она. — У меня в три оперативка.

Костик, еще раз окинув номер взыскательным взглядом, направился к двери.

В комнату влетел разъяренный Папик.

— Все! Развод! — верещал он. — Как я мог отдать мою чистую девочку на поругание этому грязному кобелю! Сегодня же Катюшке станет все известно, и она вышвырнет тебя как шелудивого пса! Был голью перекатной — ею и останешься!

— Папа, я прямо вас не понимаю, — с достоинством отвечал Костик. — С чего вы взяли, что я провинился перед Катенком? То, что мы находимся наедине с Ольгой Вячеславовной, еще ни о чем не говорит. Мы, если хотите знать, рабочие вопросы решаем. В частности, обсуждаем, что нам с этим Светловым делать.

— Не заговаривай мне зубы, щенок! — продолжал орать Папик. — Деловые вопросы не обсуждают в гостиничном номере!

— И вам это известно не понаслышке, да, Николай Юрьевич? — насмешливо заметила Карачарова. — За зятем шпионите, а у себя в глазу бревна не замечаете. Не так ли?

Тут черед смутиться настал для Николая Юрьевича.

— Не надо пачкать мое имя грязными намеками, Ольга Вячеславовна, — заговорил он, заметно сбавив обороты. — Тем более, при моем зяте.

— В таком случае, не стройте из себя праведника, — строго заметила ему Карачарова. — Давайте лучше коллективно подумаем, как будем выпутываться из некрасивого положения, в которое мы попали благодаря Светлову.

И Карачарова быстро посвятила Папика в суть претензий, предъявленных ей танцевальным коллективом «Эх, яблочко!»

— Лично я думаю, что мы этого Светлова не найдем, — рассудила Ольга. — А если и найдем, что нам это даст? Ну, пойдет он соответчиком по этим искам. Но отдуваться-то все равно нам придется. Пожалуй, мне импонирует вариант Константина. Да-да, Николай Юрьевич, посыплем голову пеплом, покаемся прилюдно. И попросим ментов взяться за расследование. Пусть сами ищут этого Светлова.

— А как быть с материальными претензиями? — спросил Папик. — Я не готов сорить деньгами.

— Аналогично, Николай Юрьич. Поэтому покаянные статьи надо построить так, чтобы в них содержался и элемент опровержения. Если ваша еврейка и после этого продолжит переть как танк, вы предъявите в суде эту статью и, скорее всего, судья признает, что опровержение уже имело место. Ну, конечно, в статейке не помешает слезно попросить прощения у Розенштерн и этих мальцов-танцоров.

— Лично я уверен, что они просто хотят срубить деньжат, — заметил Пащенко. — И никакими покаянными статейками их не разжалобишь.

— А неважно, чего они хотят, — отвечала Карачарова. — Нам, главное, вовремя прогнуться перед ментами. Типа, мы законопослушные СМИ, чисто случайно вляпавшиеся в некрасивую ситуацию. Что касается денег, то никакой суд не удовлетворит притязаний истцов. Они запрашивают совершенно не адекватные суммы.

— И в этом, Оль, ты абсолютно права, — подхватил Пащенко. — На моей памяти самое большое, что присудили в качестве морального ущерба — это десять тысяч.

— Думаю, до судов не дойдет, — продолжала Карачарова. — Что-то подсказывает мне, что после нашего публичного покаяния истцы припухнут. Ну, в самом крайнем случае отстегнем им по пятерке. Это ма-кси-мум.

— Вроде бы все по уму, — отвечал Пащенко. — Только дико неохота на старость лет себя дураком выставлять.

— Обличие глупца — вот мудрость мудреца, — назидательно изрекла Карачарова. — Шекспир.

— Ну, значит, заметано, — подытожил Папик. — Делаем так, как я придумал.

Костик с удивлением глянул на него, но ничего не сказал.

До свадьбы Филатова и Колчиной оставалось чуть больше недели. Димон с каждым днем становился все грустнее, зато Колчина расцветала на глазах. Рыкова даже нашла, что со времени помолвки Юлечка нагуляла не менее трех килограммов.

— Мы тут же плотно займемся продолжением рода, — без всякого стеснения Колчина загружала коллег детородными планами. — Мы с Димочкой безумно хотим ляльку! А лучше сразу двух-трех. Так что присматривайте в других газетах, кто сможет временно занять мое место…

— Юль, у тебя еще ни коня, ни возу, а все уже в курсе. Смотри, сглазишь, — беззлобно наставляла ее Корикова.

На что Колчина заносчиво отвечала:

— Скрывать надо плохое. Когда, например, разведенка встречается с женатиком. Или когда старая дева каждый день бросается на нового мужика, не зная, на ком повиснуть, — Юля многозначительно посмотрела в сторону Рыковой. — А когда юная девушка вступает в законный брак и делится с близким окружением совершенно естественным желанием нянчить лялечек, что в этом может быть плохого?