Когда князь Андрей со своим десятком гридней оказался на левом берегу Клязьмы и увидел, как кипит река и тысячи ордынцев уже в полной готовности вскакивают в сёдла и, управляемые своими десятниками, сотниками и тысячниками, въезжают на крутой берег, строятся и скачут навстречу небольшой дружине русских, ему сделалось страшно. Он понял, какую грозную силу навёл на Русь. Гремели барабаны, визжали ордынцы, но гридни не дрогнули.

Там, в караван-сарае, когда пришёл посланец и сообщил, что с городецким князем на Русь пойдут десять тысяч ордынских воинов, тот и помыслить не мог, с чем столкнётся великий князь Владимирский.

Теперь, глядя, с каким бесстрашием встречают гридни ордынцев, городецкий князь неожиданно испытал гордость и уважение к дружинникам Дмитрия. Быстрым взглядом, окинув их строй и выкрикнув что-то неопределённое, он обнажил саблю. Конь легко понёс его в самую гущу сражения.

В первых лучах взошедшего солнца заблестела броня и сталь шишаков. Вскинули дружинники копья, ощетинились. Пели рожки, били бубны. Звенел металл, ржали копи, в криках и рёве множества голосов потонула тишина.

Рой стрел полетел в ордынцев. За первой тучей вторая. Стрелы доставали и его, Андрея, гридней. Тонко пели стрелы. Упали убитые и раненые. А конь нёс городецкого князя на выброшенные вперёд копья.

Вломились, схватились в безжалостной сече. Земля пропиталась кровью, раненых кони топчут. Ожесточённо рубятся дружинники великого князя Владимирского с гриднями князя Городецкого.

Увидел воевода Ростислав, как под натиском превосходящих сил ордынцев дрогнули дружин ники на левом крыле. Послал он отрока с приказом держаться. Но в сражение вступили новые силы ордынцев.

Изогнулась дружина подковой, но ещё держатся передние. Время перевалило за полдень… Понял воевода, что настала пора выводить дружинников из боя. Затрубили рожки, заиграли трубы, и, отбиваясь от наседавшего противника, гридни великого князя отступили.

После сражения под Владимиром городецкий князь уехал в Муром и позвал удельных князей, чтобы решить, как ему, князю Андрею, поступить: занимать великий стол или повременить.

Опасался городецкий князь, не озлобится ли хан Тохта за своевольство: ведь не давал он Андрею ярлык на великое княжение…

От основных сил отряда, брошенного на Русь ханом Тохтой, отделились полтысячи татар мурзы Кучума и кинулись вслед за дружиной великого князя.

Начали преследовать от самого Владимира. Чуял Кучум, вот-вот настигнет он великого князя. Копыта татарских коней вытаптывали хлебные поля, татары поджигали избы. Всматривается мурза, не показались ли княжеские дружины. Взгляд у Кучума тяжёлый, но на душе радостно. Скоро он настигнет князя урусов и приведёт его к великому хану, чтобы Дмитрий на коленях вымаливал пощаду.

А великий князь Дмитрий уходил от преследователей, не делая привалов. Передохнут слегка гридни и кони и снова скачут.

Вёрстах в ста от Владимира, на развилке дороги, которая одной своей частью вела на Переяславль-Залесский, другой — на Москву, Дмитрий решил дать дружине отдых. Расположились на ночёвку на поляне, близ леса. Коней не рассёдлывали, костров не жгли. Присел великий князь у дерева, глаза прикрыл и весь погрузился в мысли. А они у него об одном: как от преследования оторваться. И ещё: когда Владимир покидал, бояре наказывали поклониться Новгороду, помощи попросить.

И Дмитрий сам себя спрашивает, а получит ли он её у новгородцев? Великий князь понимал, новгородские ратники дружине не подмога, ему бы гривен выпросить. Гривны надобны на восстановление городов.

Знал великий князь: разграбят ордынцы Русь и уйдут в степи, а народу отстраивать порушенное.

Открыл Дмитрий глаза — туман на землю ложи гея. Сыро. Поёжился великий князь. Вспомнил, как ложились туманы на Плещеево озеро, а из зарослей на плёсы выплывали утиные выводки. Как же давно это было! Да и было ли?

Подошли бояре — воевода большого полка Василий и воевода левого полка Наум. Василий сказал:

– Гридин из арьергарда донёс — Кучум настигает.

– Поднимайте дружину, бой дадим!

– Гридни в сражение рвутся, — заметил Наум. — Они от самого Владимира готовы за мечи взяться.

– Поставьте полки заслоном. А тебе, Наум, с сотней в засаде выжидать. Как увидишь, что татары нас одолевают, ударишь свежими силами. А я впереди, где хоругвь, биться буду.

– Ты, княже, себя побереги.

– Не о том речь ноне. Поспешайте, воеводы, к полкам…

И дружина пришла в движение. А вскоре гридни встали плотным заслоном. Сдерживали коней, изредка переговаривались. Туман начал рассасываться, и дружинники увидели татар, услышали приближающийся конский топот, крики ордынцев.