Неужели мне это действительно показалось – женщина в зеркале, странные звуки. Хотя что в этом удивительного: моя психика была серьезно подорвана и расшатана в течение последнего времени. Так что могло и показаться…

– И запомни: я никого не убивал, – с нажимом говорит мужчина.

– Так я тебе и поверила…

– Твое дело! – пожимает он плечами. – Мне без разницы! Мне только нужно, чтобы ты поехала со мной в Германию и подписала кое-какие документы.

Я вспомнила, что Бергер хотел ехать в Германию. Странное совпадение! Что за ним кроется?

– А если нет! Если я откажусь и не поеду?

– Тогда мне придется прибегнуть к нежелательным мерам. Чего бы очень не хотелось.

– Не сомневаюсь, учитывая всю твою предыдущую деятельность.

– Заткнись! – рявкнул он.

– Какие мы строгие… А как же кофе в постель. Я могу рассчитывать на него?

Мне показалось, что сейчас он шагнет, схватит меня за плечи и будет трясти. Но он овладел собой.

– Язык советую прикусить. Иначе…

– Что иначе? Убьешь? Четвертуешь, разрежешь на мелкие кусочки? Сошлешь в Сибирь, утопишь? Поделись планами на дальнейшее.

– Действительность превзойдет все твои фантазии. Это я тебе обещаю. Можешь не сомневаться!

– В тебе пропал хороший актер.

– Меня ты не подденешь. Приколы оставь при себе. Завтра ты едешь в Германию.

– И не подумаю.

– Мы туда съездим, и я тебя отпущу!

– Честное пионерское? Или комсомольское?

– В твоем положении лучше не рассуждать, а делать, что скажут. Ты, кажется, забываешь о своей ситуации.

– Я подумаю над этим предложением. Но мне бы хотелось все же получить кое-какие гарантии.

– Ах так! – Он шагнул ко мне, рассвирепев. На лице появилось злое выражение, он стоял, засунув руки в карманы. В таком бешенстве я его еще не видела.

Невольно я прижала руку к груди и закрыла глаза, слыша, как неистово колотится мое сердце. Моя задача – притвориться, что я согласна со всеми его условиями и предложениями, иначе он перейдет к крутым мерам.

Мне нужно сменить тактику. Если я буду дразнить его, то это не кончится ничем хорошим. Такой человек, как мой бывший муж, способен на все. Если я буду перечить ему, он убьет меня, прежде чем я скажу: «Мама».

– Можно один вопрос?

– Один – можно.

– Я могу позвонить своим друзьям? Лоле и Анджею?

– Нет. Их уже нет в живых. Я приказал их ликвидировать.

Тут я начинаю беззвучно плакать. Я вспоминаю Лолу. Ее планы и мечты: устроиться куда-нибудь в приличное кафе с приличной зарплатой и играть там джаз. А еще мечты встретить свою любовь… и ничего этого уже нет. А Анджей! Они умерли, так и не поняв, что их связывали огромная нежность и любовь друг к другу, они топили свои чувства во взаимных подколах и упреках, но все это было зряшным, на самом деле все было по-другому. Но они этого уже никогда не узнают… для них все кончилось.

– Выплакалась?

– Как их убили?

– Они отравились угарным газом во сне. Смерть была легкая и мгновенная. Тебя это успокаивает?

– От тебя смердит трупами! – процедила я. – Душегуб!

Его бровь как-то весело взлетела вверх.

– Ого! Какой высокий стиль! Кроткая овца становится тигрицей. Дорогуша, меня все это мало волнует. Завтра ты летишь в Германию. И точка. Потом ты свободна и можешь делать все, что тебе захочется.

– А если я тебя сдам?

– Не сдашь! – уверенно сказал мой бывший муж. – Сдашь только в одном-единственном случае: если тебе жизнь надоела.

Я испытывала в этот момент к нему такой острый приступ ненависти, что закрыла глаза, чтобы только не видеть этого человека.

– Я тебя сама убью, – сказала я твердым голосом, – найду и убью. За Лолу и Анджея.

Он пожал плечами:

– Психопатка! Не забудь: завтра – Германия.

Я сделала над собой усилие:

– Хорошо. Я сделаю все, что ты скажешь. А сейчас уйди и оставь меня одну.

– С превеликим удовольствием.

Оставшись одна, я сначала лежала и смотрела в потолок, вспоминая Лолу и Анджея. Бедные ребята! Как все паршиво складывается на этом свете…

Потом я стала ломать голову, как бы связаться с Вадимом и дать ему знак, что я все вспомнила до конца. Уж он-то придумает, как убежать отсюда. Без него я ничего не смогу сделать… Только он может выручить меня.

Через полчаса я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Там была Эльвира Николаевна. Она участвует тоже во всем этом розыгрыше, делая вид, что я – Марина Норкина. Видимо, ей хорошо заплатили. Я подхожу к ней почти вплотную и говорю:

– Добрый день, Эльвира Николаевна. Сколько вам заплатили за молчание?