Пока возился с мылом, запустил контроль над производством кирпича и цемента. Кирпича напекли больше, чем надо. Русские печки в будущих плетёных хижинах я ставить не собирался, они там не вместятся. И не к чему такая роскошь. А вот цемента как не было, так и нет. Зато есть несколько плетёных коробов ГАШЁНОЙ извести. Надя за этот процесс отвечала лично, хотя и дулась на меня с возрастающей силой. В тот раз, я её с вечерним разговором прокатил, воспользовавшись несчастным случаем.

Эх, размахнись моя рука, да не вырони кувалду. Дробить бракованные кирпичи в пыль, тот ещё процесс. Пыли много, и рука отсыхает от веса железного бруска с ручкой. Пыль ложиться на потный лоб, и стекает на глаза струйками вновь образовавшейся солёной глины. На этот раз Немо, от блатной работёнки не увернулся, и корячился вместе со мной, повышая наше благосостояние и нашу будущую боевую мощь.

Полученную кирпичную пыль мы смешали с гашённой известью, в разных пропорциях, потому как информации по этому поводу, я в библиотеке попаданца не нашёл. И полученные смеси запихнули в обжиговую печь, предварительно освободив её от обжигаемого кирпича. Для обжига будущего цемента, нужна более высокая температура, чем для обжига кирпича. На целых полтысячи градусов. Для получения такой температуры, пришлось выжигать уголь в специальных «кабанах», из толстых стволов колючей ивы. Тонкие ветви к тому времени, Ева со Светой уже пообрезали, и теперь попахивали попугайным помётом. Да, попугаи не сдаются. Воюют шельмы. Ну, ничего. Как только обстановка немного успокоится, займусь экспериментами с этим оказавшимся очень ценным деревом. Есть одна идейка. Привить колючую иву к корням обычной. Может скорость роста увеличится.

Но одного «высококачественного» угля мне показалось мало, и для повышения температуры достал ножной автомобильный насос, который, отец, слава богу, не вытащил когда закладывал в багажник компрессор. Использование компрессора оказалось не очень эффективным. Аккумулятор, заряжающийся от солнечной батареи, разряжался за пятнадцать минут, а подача воздуха требовалась в течение четырёх часов.

Поток воздуха от насоса, был маленьким, поэтому внутри печи отгородили небольшое пространство. Получилось, что-то вроде каменной ширмочки, позволяющей поднять температуру в небольшом закутке.

Качали всем Аурумом, по очереди. Исключая грудничков. Очень тяжёлое занятие, качать ножной насос. Даже няня-Маша, не осталась в стороне и, поддавшись всеобщему подъёму энтузиазма, передав отработавшей Даше обоих детей, приложилась маленькой ножкой к педали.

Работа на износ, в последние дни привела к небольшому семейному бунту. Мелкому, но досадному. Оказывается, надо подтверждать свой статус вождя, не один раз, а пока дамы не обзаведутся своими половинами мужского пола, или станут мамами. Не было печали. А что делать? Или откажутся от непонятной всем работы, или изволь соответствовать, т. е. выполнять свои обязанности. Согласился. О чём потом пожалел.

Меня грубо изнасиловали. И кто? Надька, блин. Не одна, конечно, а спевшись со своими помощницами — Ольгой и Танькой. Тьфу, на них. Это был единственный случай, когда выползали не из моей койки, а я сам оттуда еле выбрался.

И где только научилась шельма? Небось, у нас с Евой. Спим-то в одной комнате.

Теперь я обиделся. Пускай, отмазывается, как хочет.

После этого случая, я остановил все работы, кроме производства цемента. Довольная Надька, увеличила количество готового цемента, и отрывать её от этого дела я не стал. Пускай потеет на огненном производстве.

— Значит так, барышни, бросаем все свои дела, Вера, тебя это тоже касается, и занимаемся плетением второго дома.

Делать несколько маленьких хижин я передумал. Дух индивидуализма в столь малом обществе противопоказан. И материалов уйдёт меньше. Но и загонять женщин в казарму я не собираюсь, сделаем четыре общие стены и крышу, а внутри разгородим на несколько комнат. И печки одной хватит, иначе колосников не напасёшься. Хомяка, тоже надо уважать.

Место строительства выбрали между моим домом и баней, пересадив предварительно десяток кустов смородины, и две молодые сливы. Мельбу трогать не стали, а органично вплели в «архитектурный ансамбль» в качестве естественной опоры, наравне с семнадцатью искусственными.

Ну, пока барышни плетут, мы с Немо занялись тем, без чего уже никак нельзя было обойтись. Оружием.

Благодаря уникальным свойствам колючей ивы, стало возможным изготовление лука. К сожалению, времени на его освоения, нет ни у меня, ни у Немо.

Арбалет, сложная конструкция, и в мою задачу входило максимальное его упрощение.

Входить могло что угодно, а на выходе…

Колодку упростить не получилось. Предельно простая конструкция по виду, оказалось, чуть ли не самой сложной по содержанию. Ведь на неё крепятся плечи арбалета и спусковой механизм. В колодке протачивается лонце, и протачиваться должно прямо, и без шероховатостей, иначе никакого жира не напасёшься, и смазывать после каждого выстрела в боевой обстановке, мягко говоря, некогда. Время на заряжание уходит много, а так будет уходить вдвое больше. Отдельную сложность представляло крепление дуги. Оказалось, что её надо утапливать в колодку, или крепить с её торца, чтобы дуга не мешала прохождению болта по направляющей. Отдельная песня, была при изготовлении дуг. Ага, сразу в двух экземплярах делали. Прищепок много, так что пружинок для спускового механизма хватало. Спусковой крючок я сделать не мог. Чертежи, имеющиеся у меня, утверждали, что это тонкая кузнечная работа. И таких «тонких» кузнецов в наличии не было. Так, что весь механизм располагался сверху и, для выстрела надо было нажимать большим пальцем на спусковую пластину. Самое простое оказалось — тетива. И то, только потому, что было много капроновой верёвки.

Месяц, с небольшими перерывами на другие хозяйственные дела, мы с Немо колупались над этой конструкцией. Ева тоже приняла участие, поддерживая меня морально, и физически. А остальные дамы выматывали тоже морально и физически. Но больше всех выматывала Надька. После того раза, она ловит меня частенько, и ухитряется добиться своего, не смотря на мои потуги отбрыкаться. Даже Ева стала ей подыгрывать, меняясь по ночам с ней местами.

Через месяц, как раз к окончанию строительства многоквартирной хижины, мы предъявили общественности два изделия, доказывая, что нас не зря кормили всё это время. Немо, на охоту не ходил, но несколько раз отправлялся в степь на поиски птичьих перьев. Если в небе, пускай на большой высоте, кто-то летает, значит, на земле должны быть гнёзда. Тогда я сделал, очень неприятный для меня вывод. Рассматривая принесённые перья, я представил себе птичку их потерявшую. Немо, с птицами лично не встречался, но наткнулся на место бывшей пирушки пернатых. Во-первых, это была мамонтовая корова, во-вторых, перо было больше моей руки, а в третьих… Мамонтовые коровы опять прутся в нашу сторону. Но в обратном направлении. Теперь с севера на юг. Аккурат после недельных дождей, когда подсыхающая было трава, опять налилась сочной зеленью.