При моих словах Немо расслабился и серьёзно кивнул головой, в знак согласия.

— Путь воина, Немо, начинается с тяжёлого и упорного труда, — начал я лекцию, медленно стирая довольную улыбку с лица самоназначеного сержанта. — Только через труд, приходит просветление самосознания, и открывается путь к победе. К победе, прежде всего над собой, и собственной ленью. Через труд, приходит терпение, выносливость и стойкость ко всем тяготам и лишениям воинской службы. И только пройдя этот путь, можно набраться… — «нищтяков для перехода на следующий уровень», хотел сказать я, но вовремя остановился, — …необходимого опыта и мастерства.

Ещё минут пять я нёс всякую галиматью, загружая мозг бедного Немо, склоняя его к мысли, что ребятки нужны, для других задач.

— А теперь, — я остановился напротив стоящей троицы, — слушай мою команду. Равняйсь… отставить. Немо, ты почему их не научил простым командам? Ах, да, ты же не в курсе.

Ну, ребятки, держитесь. Ох, не людским хотеньем, но божьим соизволением, аз есьмь….

— Немо, встать в строй.

Немо не понял. Что такое «строй», и что такое «синхрофазотрон», для него одинаково пустой звук.

— Эх, вояки….

Проведя на земле прямую линию, я расставил всю четвёрку по росту вдоль неё, и объяснил, что такое «строй», и что такое «равняйсь», «смирно» и «вольно». Получилось, по-моему, не очень понятно, но последующие тренировки, то есть оголтелая муштра, сгладила все шероховатости моих объяснений. Всё, что не дошло через голову, дошло в последующем через ноги, и то место, откуда они растут. Упрашивать будущих солдат, выполнять команды командира, я не собирался.

Не менее сложная задача была, это объяснить, что такое лево, что такое право, и зачем всем одновременно надо поворачиваться в одну сторону, и через левое плечо. Почему надо шагать в ногу, и начинать движение с левой ноги. Объяснил просто, все воины должны отличаться от простых людей своей особенной походкой, и особенными привычками. Глупость, но иначе, у меня не получилось. Как объяснить дикарям, что это нужно, для беспрекословного подчинения? Чтобы выполнение команд командира, было заложено в подсознание каждого солдата. Не думаю, что им это понравится.

И это ещё цветочки. Ягодки, это сделать из этой троицы команду. Слишком развит у дикарей индивидуальный эгоизм. Похоже, он впитан с молоком матери, и перенят от отцов. Такова цена, стремления стать вождём рода.

Погоняв новобранцев часа три, и выжав из тощих тел, обильный пот, я отдал команду «вольно».

— Немо, назначаю тебя сержантом.

На измученном лице новоявленного сержанта, отразилась нешуточная озабоченность.

— Сержант, Немо, это командир… военный вождь,… — и опять на лице непонимание, недошли они ещё до этого. — Ты командуешь от моего имени, МОИМИ людьми, — на слове «моими», я сделал особое ударение, чтобы не забывал, кто здесь хозяин. — Вечером я расскажу тебе кто такой сержант в армии….

И опять удивление. Тьфу, он не знает, что такое армия.

— Всё, Немо, это долго объяснять. Всё вечером. А теперь, всем бегом к Яузе, и вымыться до скрипа. От вас воняет, господа. Немо, каждому раздай по куску мыла. За утерю, пять батогов по заднице… э-э… возьми у Евы прут длинной в метр, она подскажет, сколько это, и толщиной в твой палец. Бегом… марш.

— Отделение, становись, — прозвучали команды на русском языке. За три часа, я смог вбить в их головы только военный сленг. — Равняйсь, смирно, направо…

Команда «направо» не прошла. Немо перешёл на тарабарский язык, и это не помогло.

— Немо, ты им пальцем покажи куда поворачиваться.

Немо дал подзатыльник Кондрату задирающего стоящего впереди Максимку. Выверты природы и моего произвола, однако.

Несмотря на малый возраст, Кондрат был здоровым парнем с широкими плечами и бугрящимися, по периметру, мышцами. Я не оговорился, именно по периметру. Природа одарила его широкой костью и невысоким ростом. Квадратным получился парень, поэтому я и дал ему имя в рифму. Его поставили вторым за долговязым и худым Максимкой, в «девичестве» прозываемым Криком. И этот «Кондрат-квадрат», не мог оставить столь вопиющую несправедливость. Быть вторым, это же позор. И своё раздражение он выливал на ни в чём неповинного родственника.

Вызывала раздражение «квадрата» и толстая девичья коса Максимки, кончик которой тот всё время держит в зубах. Все парни, были подстрижены под полубокс, а Максимку оставили с длинными волосами. Не иначе Верка приложила рука к этой причёске. Помнит, как я заплетал такую, на отросшей, после стрижки, Надькиной шевелюре. А длинные волосы, в этой родоплеменной среде, признак статуса. Чем длиннее, тем старше.

Развернув в нужном направлении некомплектное отделение, Немо прошёлся вдоль куцего строя, и встал от него сбоку.

— Бегом марш.

— Отставить. Немо, это бойца подстричь. Причёска воина должна быть короткой и аккуратной.

Бойцов надо обезличивать, делая их послушными, исполнительными, и равными между собой. Личность солдата, это личность их командира.

— Немо, что надо сказать?

— Сделаю, Алекс.

Тьфу, надо с ним отдельно позаниматься, и устав написать.

— Иди уж, — махнул я рукой, и колонна из четырёх человек, мелкой трусцой скрылась за домом, направляясь за мылом, и телесной чистотой.