Поревев на меня около минуты, и не услышав ответа, здоровенный сарх развалился на земле и, как ни в чём не бывало, ткнулся мордой под хвост. Война, войной, а мытьё по расписанию. Ужин, пока откладывается.

Зрелище вожака лижущего свои яблоки, успокоило стаю. Шерсть опала, и каждый продолжил заниматься прерванными делами: пробовать на прочность плетёную стену, тыкая в неё широким носом или, метить территорию пахучими метками. И ни кому больше не было до меня дела. Даже обидно.

И чего их боятся? По орала зверюга и, забыла, никого не покусав.

А, нет, обо мне помнят.

Молодая сарха, высунула широконосую морду из травы, и бочком направилась в мою сторону.

Любопытно. И мне, и сархе.

Подобравшись ближе, она обнюхала плетёную стену и, подняв морду, посмотрела мне в глаза, показав улыбающийся оскал с крупными белыми клыками. Или это я ей посмотрел и улыбнулся? Наваждение какое-то.

— Кис, кис, кис, — незаметно для себя, произнёс я привычный земной призыв.

Сарха мигнула, насторожив уши и… села обвившись хвостом, не спуская с меня глаз.

— Кис, кис, кис, — повторил я.

Сарха приподняла попу и, опустив её обратно, издала утробный звук.

— Ну, давай, чего ты ждёшь?

Боже, чего я несу? Зачем оно мне? Ой!

Сарха встала на задние лапы и уперевшись в забор передними, вытянула длинное тело до самого верха.

Блин! Три с половиной метра…

Большие когти скользнули по верхнему краю и, зацепившись за него, вытянули к моему носу огромную голову с небольшими глазами, но очень большими клыками, и торчащим между ними лилово-розовым шершавым языком. Скрипнув под тяжёлой тушей, забор наклонился вперёд, и меня кинуло на клыкастую морду.

Оттолкнувшись от подвернувшихся под руку, клыков, я замер.

— Фрр, — выдохнула сарха мне в лицо струю тёплого воздуха с запахом тухлятины и, принюхавшись, повела носом из стороны в сторону.

Обнюхав меня, скрюченного и дрожащего заморыша, сарха длинным шершавым языком осторожно лизнула плетёную броню, оставив на ней липкий след.

— Стой, — я дёрнулся, уворачиваясь от языка летящего мне в лицо, но было поздно. Свет померк. Липкая слюна заклеила оба глаза.

— Тьфу, на тебя, — с трудом разлепив один глаз я, не задумываясь, пихнул сарху в нос.

— Фрр, — выдохнула зверюга дёрнув головой назад, и подтянувшись повыше, ткнула носом мне в грудь, чуть не скинув с лестницы. Выпустив из рук забытый от непередаваемых ощущений, арбалет, я ухватился за оказавшиеся под рукой, белые клыки.

— Ты чего? — возмутился я и, отпустив двадцати сантиметровые зубки расшалившейся хищницы, снова толкнул её в нос.

— Фрр, — повторила она свою коронную «фразу» и, положив тяжёлую голову на лапы, пристально посмотрела мне в заплывшие слюной глаза.

И не вытрешь эту пакость. Липкая, как канцелярский клей, быстро застывающая на воздухе густая масса, образовала на голове твердеющий защитный «шлем», и стекала со лба тягучими каплями, заливая глаза и, превращая мою бороду в пенистую сосульку,

— Натворила ты дел, милашка, — ворчал я, стряхивая, отскабливаемую, вместе с волосами и бородой, слюну на землю.

— Фрр, — не согласилась со мной сарха, и облизала в третий раз.

Слюна с головы исчезла, а с глаз упала мутная пелена.

Сарха скалилась, прижимая уши. Издевается зверюга, я-то всё равно плохо слышу, уши до сих пор наполовину запечатаны стекловидной массой. И это издевательски игривое поведение, натолкнуло меня на кучу вопросов. Со мной играют, как кошка с мышкой, перед тем как попробовать на зуб, или это обыкновенное любопытство при встрече с неведомым зверем? Почему меня не едят, не кусают, не хватают за шкирку, а умывают, как могут? А интересен ли я сархам как добыча? Почему, никто из остальной стаи, на меня не обращает внимания? И в конце, а погладить можно? Для налаживания контакта, так сказать.

— Ну и, кто ты? — я осторожно протянул руку, и пощупал мягкую шёрстку на носу зверя.

— Фрр, — сарха дёрнулась, оттолкнув мою руку и, положила голову обратно на лапы.

— Ну, ну, — успокоил я «девочку», и очень осторожно погладил её серебристый нос, — тихо, тихо. Хорошая сарха, красивая сарха.

Кого-то мне напоминает, этот инопланетный хищник. Убей бог, не помню?

— Давай я тебе тоже имя дам, — предложил я, двигая рукой к переносице сархи, приближаясь к её широкому лбу. Несмотря на крупные размеры животного, шерсть у неё была мягкой и гладкой, приятной на ощупь. Почти как у кота домашнего средней пушистости. Если бы не торчащие в сторону клыки… на них я опирался левой рукой, для равновесия.