После этого великий князь велел крепость дополнить строением, укрепить при помощи более сильной каменной стены, башен, круглых бастионов и более толстой стены четырехугольной фигуры, прогнать остальных татар и занять город и кремль русскими, которые были выписаны из всяких мест. Татарам, однако, было позволено жить в одиночку поблизости и сохранять свою религию. Таким образом тиран Иван Васильевич подчинил своей власти все царство Казанское. Говорят, что тиран Иван Васильевич после этого в тех случаях, когда во время попоек хотел выказать свое веселье, пел песню о завоевании Казани и Астрахани.

Во время [нашего приезда] воеводой в Казани был брат нижегородского воеводы. И ему послы, как делали они это по отношению к другим, послали свой подарок, а именно прекрасный большой перстень с рубином.

Когда мне сказали, что корабль 15 августа весь день должен будет оставаться на якоре, я с фон Мандельсло отправился в город, чтобы осмотреть его и начертить, а заодно и купить вещей, которые бы нам понравились. Мы на рынке ничего не застали, кроме плодов, которых тут продавали большое множество, — особенно много дынь, бывших не меньше тыкв. Так же точно имелась здесь соленая старая гнилая рыба, дававшая от себя столь скверный запах, что мы не могли проходить мимо нее, не затыкая носа. Так как, однако, послу Брюг[ге]ману не понравилось, что мы собрались в город, то корабль снялся с якоря и пустился дальше в путь. Когда казанские граждане, смотревшие с берега на корабль, повстречавшись нам на возвратном пути, сообщили нам, что послы уже успели отплыть, мы взяли две подводы и ехали довольно долго по берегу вслед за судном. Наконец, мы пересели на лодку нашего пристава и дали себя перевезти на корабль, который мы застали к вечеру в 2 милях за Казанью, где он остановился для ночлега.

(Книга IV, глава 7)

Путешествие до города Самары

Волга от Нижнего до Казани большей частью направляется к востоку и юго-востоку, а затем до Астрахани и Каспийского моря обыкновенно к югу. В дальнейшем на Волге находятся много плодородных мест, но, ради казаков и разбойников, встречающихся здесь местами, тут очень мало деревень и немного живет людей.

15 августа мы быстро подвигались вперед по реке, которая здесь, вследствие узости своей, течет быстро, и за деревней Ключищи [212] , в 26 верстах от Казани, пришли к мели, через которую с трудом тащились на якоре. Когда мы перебрались, маленький якорь опять застрял на дне, так что мы за все послеобеденное время, несмотря на разные попытки, не могли освободить его; поэтому мы всю ночь оставались там. На следующий день до полудня работы продолжались, причем был выброшен и большой якорь. Однако канаты у обоих якорей порвались, и мы с громадным трудом разыскали и вновь подняли наверх больший из них. Что же касается малого, то он застрял так плотно, что его нельзя было достать. Поэтому мы его оставили на месте и поехали дальше.

Вскоре за тем мы проехали мимо «кабака Теньковского» [213] , верстах в 30 от Казани. За ним опять оказалась мель, а другая встретилась в полумиле отсюда у «кабака Кетовского», через эти мели нам пришлось опять тащиться на якоре.

17 того же месяца мы застряли на весьма большой очень известной главной мели, получившей название Теньковской от вчерашнего старого «кабака». На перетаскивание корабля ушло несколько часов. Здесь река довольно широка и везде одинаково мелка. Вскоре за тем мы увидали с правой стороны высокий подмытый берег, большая часть которого, с месяц назад, обвалилась и убила людей, занимавших целую лодку; они хотели проехать под этим берегом к вишням, которых много растет в этой местности. Наш новый лоцман, ехавший из Астрахани, а нами перехваченный под Казанью и нанятый вновь для обратного пути, сказал нам, что много трупов этих мужчин и женщин повстречались ему плывущими по воде.

Вокруг этой местности, а больше уже нигде, мы видели очень много вязов; они росли очень высоко и красиво спускались до самого берега. В этот день мы на берегу, по правую сторону, нашли много льду, которым могли освежить наши напитки.

К вечеру мы подошли к большой реке Каме, [ее устье] находится в 60 верстах от Казани. Она течет с СВ, как говорят, беря начало в области Пермь, и впадает с левой стороны в Волгу. Это широкая река, почти такая же, как Везер [214] в Германии, и вода в ней бурая. Находясь близ нее, Павел Флеминг написал следующий сонет, который можно найти в его «Книге сонетов» на стр. 582:

В устье, или конце реки, находились два возвышения [215] ; наибольшее из них называлось Соколом. Напротив, на суше, была красивая деревня Поганщина [216] , и в трех верстах за ней другая — Каратаи [217] . Затем в 10 верстах от Камы следовала Киреевская [218] , у которой мы устроили привал на ночь.