18 того же месяца шли мы на парусах весьма свежо вперед, и к полудню с левой стороны снова встретили реку — Чертыг [219] . Она начинается в немногих сушей верстах от Камы, в качестве особого рукава, и здесь в 30 верстах за Камой впадает в Волгу. Около полудня мы встретили город Тетюши [220] , лежащий в 120 верстах от Казани, высоко на горе и по склону ее; он состоит из разбросанных домов и церквей, весь построен из дерева и, вместо стены, окружен частоколом. Начиная от этого места вплоть до конца Волги уже не видно ни одной деревни. После обеда мы подошли к острову Пролей-Каша [221] , получившему свое имя потому, что здесь несколько слуг, как говорят, убили своего господина и засыпали его труп крупой.

За ним нам встретился воевода теркский [222] , с 8 лодками. После трехлетнего управления областью он, по обычаю, был отозван в Москву; при нем находился сильный конвой. Лодка со стрельцами, шедшая впереди, подошла к нам для осмотра нашего корабля. Так как неизвестно было, что это за народ, и можно ли им доверять, то им крикнули, чтобы они не подходили слишком близко, иначе в них будут стрелять. Стрельцы рассказали, что около 3 000 казаков, распределившись по разным местам, подстерегают нас; иные из них на Волге, другие на Каспийском море. Кроме того, по их словам, недалеко отсюда на берегу показались 70 человек конных людей, без сомнения, разведчиков, задумавших напасть на нас; говорили еще иное тому подобное. Мы для салюта выстрелили из большого орудия и, поехав дальше, прибыли к реке Утке [223] , в 26 верстах от Тетюш, текущей от города Булгара [224] . В этот день мы прошли 77 верст. Ночью послы сделали проверку, как будет вести себя народ, если окажется необходимость и дело дойдет до сражения. Под утро устроена была ложная тревога. Часовой сначала, после обычного окрика, выстрелил и закричал: «Казаки!» После этого забили в барабаны, поднят был шум, стреляли из мушкетов и пушек. Большинство людей наших отнеслись вполне серьезно к делу, заняли назначенные места и приготовились отразить нападение. Подобного рода ложная тревога устроена была и в Персии на обратном пути.

19 того же месяца я у острова Старицы, который длиной в 15 верст, определил высоту полюса в 54°31’. За этим островом направо берег суши весь был покрыт круглыми камнями, вроде лимонов и апельсинов с виду; они были тверды и тяжелы и точно железо на ощупь. Когда их разбили, то внутри оказалась как бы фигура звезды цветов серебряного, золотого, коричневого и желтого: они содержали в себе серу и селитру. Мы много этих камней взяли с собой, надеясь применить их в своих орудиях для каменных ядер.

После этого мы пришли к зеленому веселому месту, где в давние времена стоял татарский город, по имени Унеровская гора [225] [Ундоры]. Здесь, говорят, похоронен знатный татарин, которого они считают святым, и к его могиле еще часто отправляются помолиться живущие вокруг татары. До этого места от Тетюш считается 66 верст. Когда мы прибыли к этому месту, то на высоком берегу среди деревьев заметили двух всадников. Мы поэтому поместили в марсе на мачте часового, что бы обозревать высокий берег, но уже более не видели ни этих людей, ни других каких-либо.

20 августа утром рано несколько рыбаков из Тетюш, ловивших рыбу в этих местах, пришли на судно и доставили 65 штук больших и жирных лещей на продажу за 50 копеек или 1 рейхсталер. Один из этих рыбаков был столь добросовестен, что не захотел брать переданные ему по ошибке лишние 5 копеек, пока его несколько раз не попросили об этом. Способ рыбной ловли [у этих рыбаков] такого рода: они опускают в воду, на дно, длинную веревку с большим камнем и привязывают верхний конец ее к нескольким связанным вместе толстым деревяшкам, лежащим на воде; к деревяшкам прикрепляют удочки, нацепив на них довольно большие рыбы. Так ловятся большие белуги длиной в 4, 5 и 6 локтей; мясо их очень белое, сладкое и вкусное. Подобного рода рыбу на обратном нашем пути, в другом месте доставили на лодку посла Крузиуса на продажу за рубль или 2 талера. Этой рыбой мы не только сразу накормили всех, кто был на корабле, но остатками ее еще засолили целую бочку.

Русские, путешествующие ради дел своих по Волге от города к городу, обыкновенно тащат за собой на тонком канате удочку, к которой прикреплена железная, покрытая толстым слоем олова пластинка в форме рыбы, длиной с ладонь, а то и короче. Когда удочка эта тащится по воде, то, ввиду ширины своей, пластинка по временам поворачивается и бывает похожа на играющую рыбу; на такую удочку удается им за время поездки наловить больше, чем они могут съесть, так как Волга очень богата всякого рода рыбами. Таким образом русские, если только у них имеется при себе хлеб, находят по пути достаточно провизии для путешествия. Ввиду многих своих постных дней, упомянутых выше, они привыкли питаться скорее рыбой, чем мясом, и пить воду.

Здесь мы оттолкнули от себя нашу баржу для провизии, взятую нами из Нижнего и теперь опорожненную; чтобы она не послужила казакам, мы зажгли ее и пустили плыть. К полудню прибыли мы к острову Ботемскому [226] , длиной в 3 версты; он лежит против мыса суши, называемого Поливным [Врагом]. Когда ветер сильно стал дуть нам навстречу, мы стали на якорь за мысом, у реки Ботьмы, будто бы также являющейся рукавом великой реки Камы, и всю ночь оставались здесь.

21 того же месяца мы оставили по правую сторону от нас два веселых места, на которых будто бы раньше находилась города; наиболее дальний из них называется Симбирская  [227] гора. Говорят, их разрушил Тамерлан. 22 мы прошли через 3 сухих места или мели, из которых одна лежит впереди, а другие две позади горы Арбухим [228] , стоящей по правую сторону реки. Эта гора получила свое название от города, находившегося здесь. Здесь с реки, между двумя холмами, виден на суше большой камень, длиной с 10 локтей, но несколько более низкий. На одной стороне его, как говорят, высечены слова [229]