Да и суть не в этом. Просто не нашел я той, что полюбил бы, и которая согласилась бы мне родить — это главный аргумент, — Олег тяжело вздохнул и тряхнул головой, — Оль, — позвал он ее.

— Да, — словно опомнившись, отозвалась она.

— Позволь мне написать о тебе книгу. Я знаю, это будет занимать какое-то время…

— Только одно условие! — прервала его Ольга, — Ты завтра идешь к врачу.

— Хорошо, — легко согласился Олег и улыбнулся, — моя жена на это даже внимания не обратила.

— Вероятно, она тебе изменяет, — предположила Ольга, ей вдруг стало его до боли жаль.

— Мне все равно.

— Ну, так для информации, — заметила Оля, — если она не захочет разводиться, этот момент можно использовать, особенно если судья — мужчина.

— Борис тебе изменял?

— Нет, это мне адвокат историй разных на рассказывал.

— Ты не боишься, что Александр что-нибудь заподозрит? — спросил Олег.

— Он в командировке.

— Кто-нибудь расскажет.

— Но ведь ничего и не было, — ответила Ольга немало огорченная этим обстоятельством. Олег после того, как узнал кто она, точнее кто был с ним в самолете на прошлой неделе, словно потух. Как будто и не было того горячего порыва. Как если бы увидел другого человека.

— По-моему, того, что было, для скрытой камеры достаточно, — предположил Олег и огляделся, но ничего необычного не увидел, — Зачем ты с ним живешь?

— Мне так удобно. За ним как за каменной стеной, за два года ни одной скандальной статьи, и я уверена, сейчас ничего не будет.

— Ты так уверенна?

— Понимаешь, с ним никто ужиться не мог, потому что боятся его, а я не боюсь. Руку на меня он не поднимет, это не я горела желанием замуж за него выйти, покричит немного, а потом в ноги падает. И это он боится, что я уйду, а не я. Поэтому у нас свободные отношения.

Они сидели рядом, просто молчали, каждый думал о своем. О своей жизни, в какой-то мере несчастной и лишенной смысла. С другой стороны, есть люди, которые живут куда хуже них, но они тянут свою лямку, выживая. А у них вроде бы все есть, устоявшееся и устроенное, только это все наскучило. День за днем все одно и то же.

Ольга хоть и сказала, что Борис выбил из ее головы мысли о смерти, но иногда становилось до того тошно и противно, хоть на стену лезь. И эта скука давила многотонным грузом. Ей-то с ее профессией, когда скучать? Но было еще одно чувство. Одиночество. Да, иногда оно было целительным. Но в основном всю душу изнутри снедало, словно червь мерзкий или жук какой точит свой плод, оставляя после себя только пустоту. И если Ольга еще понимала, что этим нужно что-то делать, то Олег, похоже, уже смирился.

— Мне, наверное, пора, — проговорил он, подняв с пола рубашку. А она только подумала: 'Будет жаль, если он оденется!' — но он уже одевался, — Во сколько завтра и где?

— Олег, — позвала его Оля, почему-то боясь поднять на него взгляд.

— Что?

— Она тебя ждет? — ее голос дрогнул, но она посмотрела в его голубые глаза, и они улыбались.

— Вряд ли, — усмехнулся Олег: 'Надо же, как легко на ее лице читается все, о чем она думает, или мне только кажется, что это ревность?' — она не знает где я, тем не менее, ни разу не позвонила.

— Не иди к ней, — вдруг выпалила Оля, громом среди ясного неба.

Олег оторопел, но потом согласился. Он и не думал ее мучить. Просто он и сам не знал, что сейчас нужно делать. Здравый смысл отчаянно кричал ему, что нужно убираться отсюда, как можно скорее. А сердце его при этом кровью обливалось и вырывалось из груди. И он медлил. Его желание не исчезло, он просто умело его глушил в себе под маской равнодушия, догадываясь, что это ее если не оскорбляет, то уж точно огорчает. Он не хотел этого делать, поэтому пытался договориться и с Олей, и со своим сердцем, и со здравым смыслом. Однако этот политес не очень хорошо ему удавался. Как-то многовато участников!

— Хорошо, я поеду к матери. Или лучше к брату. Мать волноваться будет, хоть и радуется мне всегда. А с братом мы напьемся…

— Тебе завтра анализы сдавать, пить нельзя, — тихо сказало Оля, опустив взгляд в собственные колени.

— Ну, хорошо, я пить не буду, — пообещал Олег, он вообще мог ей пообещать все, что она только пожелает, и даже исполнил бы это в точности, но ему необходимо было уйти, несмотря на грозивший ему разрыв сердца.

— Олег, — прошептала Оля, когда он подошел к двери из спальни.

Она еще ничего не сказала, но он все понял. Не зря она его нашла, не просто из азарта и желания чего-то доказать. Не потому она назвалась ему своим настоящим именем.

— Олег, — повторила Оля, потому что он еще стоял возле двери не решаясь сделать что-либо, — останься… не оставляй меня одну…

По щекам ее текли слезы. Она не всхлипывала, просто слезы текли двумя тонкими ручейками.

Он подошел, сел рядом с ней и обнял за плечи.

Этого-то он и боялся больше всего. Не именно слез, а самой просьбы. Он не мог ей отказать. Он сам желал остаться с ней, и надеялся только на здравомыслие и ее в том числе. Но она сама хотела быть с ним, а это значило гораздо больше. Ведь если он уйдет, ей тоже будет больно, а этого он не мог допустить.