И вот коньки. Она очень любила кататься на коньках, только делала это в лучшем случае пару раз в год. Одной ходить на каток не интересно, а с подружками не всегда можно было состыковаться. К тому же ей было запрещено кататься после того как, став на них впервые шесть лет назад, она сломала ногу. Будь Олег в нормальном состоянии, он бы уже их отыскал, и если бы не избил, то точно отчитал бы Жору, за то, что он сюда ее привез.

— Жор, скажи честно, — попросила Аня, — чего ты от меня хочешь? Чего именно ты ждешь от этих отношений?

— А говоришь, я тороплюсь! — усмехнулся Георгий, — Чуть позже, ладно?

— Жора!

— Подожди немного…

В тишине больницы раздался телефонный звонок. Ольга посмотрела в телефон — Марианна.

— Добрый вечер, Мари! — сказала она вздохнув.

— Добрый, — согласилась та, — Как Олег?

— Спит сейчас.

— Мы придем завтра.

— Хорошо.

— Оль, Анютка рассказывает что-то странное, будто бы ты в курсе, где она и с кем! — наконец выдала взволнованная женщина.

— Знаю, — согласилась Оля и улыбнулась.

— И с кем?

— Имя Георгий Бессонов тебе о чем-нибудь говорит?

— Это артист что ли?

— Он самый. Я знаю этого человека не из газет. И с уверенностью могу сказать, что тебе не о чем волноваться. Он не обидит Аню.

— Откуда он взялся? — удивилась Марианна.

— Я попросила его подвезти Аню, на прошлой неделе, когда был ливень.

— А, — поняв откуда столько цветов, усмехнулась Мари, — Она в тот вечер со свадебным букетом домой вернулась, закрылась у себя и до утра не выходила.

— Что ты несешь, — возмутилась Оля, — какой свадебный букет?

— Такой — маленький, аккуратненький из белых лилий, с большим бантом и лентами. Вон он до сих пор стоит, и хоть бы что ему!

— С душой подарил! — заметила Ольга.

— Вот и я про то! Ладно, поздно уже. Спокойной ночи! Олегу привет.

— Ладно.

Вот Жорка — партизан! Хоть бы спасибо сказал — паршивец! Какую девушку ему на блюдечке поднесла, а он даже словом не обмолвился, что они встречаются! И ведь каждый день видимся!

— Что за букет? — спросил Олег, слабым голосом.

— Бессонов Анюте в первый же день подарил свадебный букет, — улыбнувшись, ответила Оля.

Олег удивленно смотрел на нее, ожидая объяснений, подозревая, откуда ветер дует. Ведь в прошлый раз букет для Ани покупала именно она.

— Что ты на меня так смотришь, я здесь не при чем. Я только сказала, что она лилии любит. Покупал цветы он сам. Правда!

— Оль.

— Да.

— Поцелуй меня.

Она не заставила себя долго ждать. Она ведь так по нему соскучилась. А он поддавался, почти не отвечая, сосредоточив все усилия на том, чтобы ее обнять. Она удивленно воззрилась на него. Поняв, что на ее спине его рука.

— Я люблю тебя, — ответил он на ее взгляд.

— Ты помнишь, что я тебе сегодня днем говорила?

— Нет.

— У нас будет ребенок.

— Но… ведь… — взволнованно он не мог ничего сказать, но она его поняла.

— Таня сказала, что ее там нет, а малыш есть.

Олег, не верящий своему счастью, сглотнул ком в горле, и удивительно сильно прижал Ольгу к себе, ощущая, как сотни иголок впиваются в руку при этом. Но он знал, что это пройдет, а значит все можно стерпеть.

Несколько раз за ночь он просыпался. Ольга мирно спала на жесткой кушетке рядом с его кроватью. Не желая ее будить, он пытался разминать пальцы рук и ног, как сказал врач. Однако быстро уставал и снова проваливался в сон. А утром нагрянули родственники.

Оля, оставив его им на растерзание, уехала на работу. По дороге в театр, она позвонила мужу.

— Доброе утро, Саша! — как-то грустно сказала Ольга.

— По твоим словам этого не скажешь! — заметил это Александр.

— Олег пришел в себя.

— А, так это для меня оно не доброе, — решил муж, — Что ж я все понял, сегодня же скажу адвокату собрать все необходимые документы. Ты это хотела услышать?

— Да. Спасибо, Саш.

— За что?

— За понимание.

— Лель. Какое, к черту, понимание! — возмутился Александр, как бы спокойно он не отреагировал сначала, сейчас стало обидно, — Противно, мне просто противно, что ты мне изменяла, и даже не раскаиваешься в этом!

— Ты сам хотел, чтобы я вышла за тебя даже не любя, — спокойно проговорила Ольга, — поэтому не нужно меня теперь винить, в том, что я смогла полюбить другого. Я вообще уже не надеялась испытать это чувство. И не моя вина, что ты меня еще любишь…

Ей было больно все это говорить. Они прожили пять лет. Он упивался ею. Боготворил. А она так ничего и не почувствовала к нему.