То были длинные, насыщенные дни, в неделю они готовили три общих танцевальных номера и два музыкальных клипа, не говоря уже о смешных сценках, пародиях и рекламе. Нельзя было забывать и о школьном образовании. Бритни жила в таком режиме с мая по сентябрь, а потом вернулась в Кентвуд как раз ко времени выхода шоу в эфир. Что поражало и учителей, и инструкторов, это что она всё время сохраняла улыбку. За сценой разыгралось немало трагедий, чего и следовало ожидать от детей и подростков, работающих вместе в творческом окружении. Но никто не помнит, чтобы Бритни вела себя раздражённо или срывала злость. Хореограф Майлз Тарэгуд говорит:

– Больше всего меня поразило, что она всегда образцово себя вела. Бритни оказалась подлинной рабочей лошадкой с кучей сил. Что мне врезалось в память, это её глубокая сосредосточенность – и её улыбка.

Бритни осваивала работу с телекамерами, освещением и лучшими звукорежиссёрами и хореографами. Она осознавала образы и концепции танцевальных номеров, и как их будут воспринимать телезрители; она стала ещё внимательнее относиться к связи между артистом и аудиторией; поняла, что каждый человек у экрана должен найти что-то своё в теме каждого танца или клипа. Если сводить к одной формуле успех таких, как Бритни, Джастин и Кристина, она окажется достаточно простой: «Знай свою аудиторию и обращайся к ней». Как станет ясно по её первому хитовому синглу, «…Baby One More Time», она одна даст неоценимый задел на годы вперёд.

Политика Диснея диктовала, о чём допустимо говорить, и требовала вести себя соответствующе. Репутация «мышкетёров» должна быть такой же кипенно-белой, как у Микки с Минни. Им объясняли, что необходимо внушать правильные образы, и что все их публичные поступки сказываются на имидже Диснея. Так Бритни получила первый урок коммерчески обоснованного пиара: адекватное, непорочное, кристально чистое поведение. Она слушала старших и поступала ровно так, как ей говорят; училась петь и танцевать, держать себя; помогала «продавать» корпоративный имидж. Невысказанная мысль была очевидна: хорошо себя ведёшь, соблюдаешь правила, несёшь людям счастье, и успех придёт к тебе.

– Всё должно было быть правильным и образцовым, – объясняет Чак. – Она тренировалась давать автографы, улыбаться как надо, отвечать на вопросы. Этих детей отправляли в тематический парк на встречу с преданными фанатами, так что они прошли диснеевскую подготовку как юные послы Диснея.

Начал вырисовываться образ Бритни – услужливой, податливой девчушки, которая автоматически движется в заданном направлении; актёр по жизни, играющий и вне сцены. Верь в Бога, и он тебя защитит. Выступай для мамы, и ты будешь в безопасности, а она – счастлива. Пой, танцуй, крути колесо, и все конкурсы талантов – твои. Веди себя соответствующе, и станешь элементом диснеевской магии. Она росла и формировалась под влиянием окружения, непрерывно получая указания извне. Непонятно, не сказать сомнительно, было ли что-то в развитии Бритни, что шло от основ её личности, подлинно и естественно. Казалось, она всю себя вложила в подчинение взрослым и в своё исполнение.

Чак Йерджер заметил, что такой же подход она привносила и в школьные занятия.

– Она упорно стремилась делать всё как надо, в соответствии с тем, чего ждут от неё учителя с родины. Повиновение воле учителей было поразительным.

В США, по его словам, многие учителя делают упор на «процедуры» и «как правильно делать те или иные вещи», например, эссе нужно писать на особых линованых листах для наборных тетрадей; дырок под скрепляющие кольца должно обязательно быть три, а не четыре; на всех работах надо указывать не только имя, но и время дня, когда она написана; синие ручки для того, чёрные – для другого. Это правила школьной дисциплины, делающие упор на мелочах. «Парк-Лейн Академи» явно не стала исключением, и Бритни была преисполнена решимости следовать заведённому порядку.

– Она знала, какого цвета ручку нужно взять, где написать имя и точную ширину полей, – продолжает объяснять Чак. – Я спросил её, почему именно так, и она сказала: «Обязательно нужно именно так. А по-другому учителям не понравится». Она прекрасно понимала, чего от неё ждут преподаватели, и целью себе ставила соотвествовать ожиданиям. Так что мы научились доверять Бритни, делали, как она говорит.

Бритни оказалась пунктуальной, самоуверенной, но вежливой и приятной ученицей, и никогда не забывала про домашнее задание.

– Она всегда приносила домашнее задание. Сама идея не сделать его и дать взрослым возможность сказать: «Ай-яй-яй, ты меня огорчаешь», была глубоко ей чужда, – говорит Чак.

Однако подобная добросовестность совсем не означает, что Бритни была ботаничкой, стремящейся поразить всех успеваемостью. То, что видел Чак, скорее навевало мысли о безграничном доверии ко взрослым. Оно же отражалось в уступчивом подходе к выступлениям.

Чак вспоминает:

– Во всём, что делала Бритни, читалась явная идея, что если взрослый что-то сказал, так и делай. Она действительно считала, что взрослые и начальство – хорошие люди, желающие ей лишь блага. Если ответственный человек говорит: «Вот так должно быть», она ему верит. Для неё, и впрямь, было невообразимо, что кто-то может дать ей неправильные указания, и такой склад ума сохранялся все первые годы её выступлений.

...

Дело в том, что она росла в домашнем хаосе, так что эти подсознательные проявления были её попыткой ощутить контроль. Она не могла контролировать свои чувства или родителей, так что взялась за ручки, почерк, манеру делать задания. Так появился порядок. Детям на самом деле нужны ограничения, пределы; на мой взгляд, Бритни пыталась быть хорошей потому, что ей хотелось, чтобы её любили, хотелось покоя. Она искала авторитетного человека, но дома его не было, и она обратила взгляд на ближнее окружение. В её покорности видится стремление уважать кого-то, кто даёт ей инструкции и всё контролирует. Вряд ли это её сознательный выбор, скорее импульс в ответ на то, что творилось вокруг, но тем более открытой для руководства она становилась перед любым начальником. От правильного воплощения имиджа Диснея до упорного следования школьным порядкам, Бритни так легко поддавалась влиянию, потому что не выработала ощущения своего «я». Следовательно, она не может не превращаться в то, чего хотят другие люди. С детства её воспитывали как ведомую во всём.