Внутренний и внешний дворы кишели людьми Балитангов и принца. Они искали что-нибудь подозрительное, переворачивая вверх дном все на своем пути. Трое охранников торгового каравана лежали мертвые при входе в кухонное крыло. Солдаты Броно и Балитангов обыскивали тела. Перед одним из бараков лежали тела, ожидающие достойных похорон, двоих солдат из замковой охраны, один из бывших разбойников и один воин. Али прошептала молитву Черному богу, чтобы они благополучно добрались до царства мертвых, затем вернулась обратно в замок.

Вдруг она услышала голоса, они доносились из маленького сада. Там, на троне, лежали тела двух мертвых охранников торгового каравана. Двое людей Улазима стояли над ними, но смотрели не на них, а на большое фиговое дерево.

Али стало интересно. Она подошла поближе, чтобы узнать, что происходит.

— Пожалуйста, спуститесь вниз, — говорил конюх, обращаясь к кроне дерева. — Вы нас уже достаточно напугали за сегодняшний вечер. Улазим хочет знать, что вы сделали.

Али посмотрела наверх. На нее оттуда смотрел Нават. Он сидел на веточке, которая, вообще-то, не могла выдерживать его вес. Его темное, длинноносое лицо среди цветущих цветов инжира казалось лицом какого-то дикого бога.

— Так что ты наделал на этот раз? — спросила Али, заглушая голос совести. Она запоздало подумала, что его надо было заранее предупредить о событиях сегодняшнего вечера, чтобы он сам мог решить, хочет ли он вмешиваться в споры людей.

— Ничего я не наделал, — весело ответил Нават. — Эти двое хотели напасть на тебя из-за двери, — он показал на дверь в башню, — я им помешал.

Али нагнулась над мертвецами. У них были сломаны шеи. Вмятины на спине, казалось, были проделаны ударом босой ноги. Она посмотрела на ноги Навата: он был босиком.

— Как ты это сделал? — спросила она своего странного друга.

— Я видел, — отозвался слуга, — мы здесь работали. Они появились и пошли прямо на нас, и вдруг он как выскочит из темноты, да как вмажет одному по спине прямо голой ногой. А потом и другому. А потом запрыгнул на дерево.

Али уставилась на Навата. Он, должно быть, обладал немалой силой, если мог наносить такие удары из положения стоя.

— Ты же мог пораниться, — сказала она, — они могли убить тебя.

— Вот уж только не его, — фыркнул конюх.

Нават, не отрываясь, смотрел на Али.

— Они собирались напасть на тебя и заклевать, — уверенно повторил он. — Я сам их заклевал. Только ястребиным способом. Когда ястреб бьет, он сразу ломает жертве шею. Я так и сделал.

Али потерла виски.

— Спасибо, — сказала она, — может, теперь спустишься? Похоже, мы взяли всех.

Нават радостно улыбнулся.

— Я спущусь ради тебя, Али, — и спрыгнул мягко, как кошка.

Али рассеянно погладила его по щеке и позволила пойти с ними осматривать прилегающие к замку территории.

Спустя некоторое время все угомонились и пошли спать. Али сидела на кухне, заканчивая поздний ужин, когда ее нашла горничная герцогини Пембери.

— Его светлость желает видеть тебя в кабинете на первом этаже, — сказала она и зевнула. — Не застрянь там навсегда. Я не могу идти спать, пока вся семья не уляжется.

Али вздохнула. Она и сама хотела бы лечь. Вместо этого она пошла к герцогу в маленькую комнату, которую убирала за день до приезда принца Броно. На столе стояла бутылка вина, в руке герцог держал нетронутый бокал с вином, а сам смотрел на канделябр и барабанил пальцами по подлокотнику кресла.

Али поклонилась.

— Ваша светлость желали меня видеть? — спросила она.

— Верон говорит, что торговец Гурхарт уверяет его, что все его люди, кто особенно сильно подружился с чужаками, мертвы, — ответил Мекуэн. — При осмотре их вещей найден смертный приговор за личной печатью короля.

— Ужас, ваша светлость, — тихо проговорила Али.

Мекуэн кивнул.

— Гурхарт клянется на собственной крови, что других убийц среди его людей нет, — продолжал Мекуэн, устало глядя на Али. — Он говорит, что ничего не знал об истинных намерениях убийц, когда брал их на работу в караван. Некоторые его люди исчезли, так что ему пришлось взять этих. Надо понимать, что эти исчезнувшие в Думари люди были убиты бандитами, чтобы Гурхарт взял их к себе.

Али кивнула. Она и сама так считала. Перевоз товаров в эту глухомань — не самое веселое путешествие. Дорога была тяжелая и гораздо опаснее обычных торговых путей. Гурхарт, вероятно, ухватился за возможность заместить пропавших людей и подумал, что они просто решили больше не таскаться в Танаир.

Вдруг в тихом голосе Мекуэна послышались суровые нотки.

— Но мне кажется странным, что посланница бога не предупредила нас об опасности заранее, когда опасность еще не была столь близко. Хотя, насколько мы с женой поняли из слов Улазима и Фесгао, именно ты увидела чужаков при караване и заподозрила неладное. Может быть, ты скорее не предсказательница, а воин?