Сарэй тяжело дышала. Али ей даже позавидовала, она тоже любила целоваться.

— Ваше высочество, я не свободна в своем выборе. Если отец скажет, что я могу… Он ваш друг, он не откажет нам в том, чего мы хотим.

Броно поколебался. Наконец решился.

— Я не могу его спросить. Пока не могу. Я ведь под подозрением, как и вы. Орон может воспринять наш союз как угрозу.

— Он все воспринимает как угрозу.

— Когда я снова буду при дворе и в фаворе, я попрошу у Мекуэна твоей руки, если ты пожелаешь дать ее мне, — еще один сдавленный вздох. Али подумала, уж не собираются ли они провести так всю ночь. — Я первый пойду обратно, — сказал Броно. — Дай мне время дойти до моих комнат, потом тоже возвращайся. И спасибо за то, что дала мне надежду.

Судя по движению теней на папоротниках, Броно снова поцеловал Сарэй. Теперь Али заметила, что земля, на которой она сидит, влажная. Герцогиня наверняка отругает ее за то, что она испачкала вторую тунику.

— Не очень-то умно с твоей стороны, — произнес тоненький голосок Дов, — и ужасно непристойно позволить ему остаться с тобой наедине. Люди скажут, что ты плохо воспитана.

— Да что ты об этом знаешь? — возразила Сарэй. Теперь это была рассерженная шестнадцатилетняя девушка, а не томная девица, разомлевшая от поцелуев возлюбленного. — Тебе же всего двенадцать лет и в тебе нет и чуточки романтики.

— Отлично.

Послышались шаги. Шорох платья подсказал Али, что Дов села рядом с сестрой.

— Кроме того, — добавила Сарэй, — за мной подсматривали. Не правда ли, Али?

Али засмеялась и вышла из укрытия.

— Как вы узнали? — спросила она.

— Просто предположила.

Они с Дов начали приводить в порядок ее прическу.

— Как ты позволила ему это? — спросила Дов, перегибаясь через Сарэй, чтобы лучше видеть Али. — Это так… стыдно.

— Хм-мм, — фыркнула Сарэй. Она дернула головой и вырвалась от Дов. — Подожди, когда будешь в моем возрасте, когда кровь закипит у тебя в жилах. Он такой красивый и очаровательный…

— И старый, — перебила ее Дов. — Отвратительно.

— Он лучший в мире человек, — сообщила Сарэй сестре, вздернув подбородок.

— Он скорее сделает тебе ребенка, чем мальчик твоего возраста, который любит тебя и не знает, что творит. Так говорит Чинаол.

— Довасари Темаида Балитанг! — воскликнула ошарашенная Сарэй. — Не говори, что Чинаол сказала это тебе.

— Ну, пусть и не мне, — ответила Дов, упрямо выпятив подбородок, — она говорила это одной из наших горничных, за которой бегает слуга Броно. Но к тебе это тоже относится, скажи, что нет!

— Он ни разу не упомянул о своих долгах, — вмешалась Али, которая все это время сидела и отряхивала Подол туники.

Сарэй ссутулилась и вздохнула.

— Не упомянул. И он не поговорил сначала с папой. Но, Али, я думаю, что он всерьез думает о женитьбе.

Али оперлась подбородком о ладонь.

— Я тоже так думаю, — призналась она, — и это мне не нравится. Я надеюсь, что и вам это не нравится. По крайней мере, надо быть более осмотрительной.

Сарэй расхохоталась.

— Нечего мне осматриваться, — засмеялась она и ткнула Али локтем в бок, — для этого у меня есть ты и Дов.

Али усмехнулась.

— Вы можете сказать отцу и герцогине, что были после ужина с Дов и со мной. Но мы при этом присутствовать не будем.

Сарэй перевела взгляд с Али на Дов, и та ответила ей такой же усмешкой.

— Пойду почитаю немного в библиотеке, — сказала Дов, — поднимусь позже.

Али глубоко вздохнула.

— Посижу пока здесь, подышу свежим воздухом, — сказала она мечтательно, — летние ночи такие прекрасные.

— Ну и ладно, — отрывисто сказала Сарэй и поднялась. — Я и сама прекрасно справлюсь. Но вам я это припомню!

И она быстро пошла по каменной тропе.

— Она всегда меня удивляет, — проговорила Дов. — Она даже не сказала, что ты рабыня, и должна идти с ней.

— Да, не сказала, хотя могла бы, — признала Али.

Дов вздохнула.

— Сарэй обращается так только с тобой, обычно она ведет себя совсем по-другому. — Она встала. — Пойду вправду почитаю немного.

— А я вправду посижу, — ответила Али. Она провожала Дов взглядом, пока та бесшумно шла по камням в своих кожаных туфлях. Иногда разговор с Дов действовал на Али так же, как разговор с папой или тетей Дайной.

Она вспомнила, как однажды мама поймала ее за поцелуями на празднике в честь помолвки принца Роальда, и улыбнулась. Мальчик удрал, ему не хотелось разговаривать с раздраженной матерью Али.

— Ну, посмотри, что ты наделала, — сказала Али Аланне, когда парень скрылся из виду. — Теперь мне потребуется несколько недель, чтобы научить кого-нибудь другого целоваться так, как мне нравится.

— Поцелуи — это серьезно, — возразила ей тогда Аланна, — а ты говоришь о них будто о развлечении на празднике.