Мы долго занимались словесным пинг-понгом, пока Мурло, исполнявший обязанности старосты класса (кстати, дежурная должность - на завтра вымпел передавался Отвёртке), не кашлянул деликатно, да так, что у меня гайморит в лобных паузах встряхнуло, и не сообщил глас народа: порядок наведен, помещение поделено, и если Рик - тра-ля-ля-ля де пожелает полюбопытствовать, где его апартаменты...

Я почувствовал, как наливаются глаза, и решил, что "полюбопытствовать" - это ещё мягко сказано. Дабы это не вошло в привычку, пожурил старосту на предмет дифирамбов и прочих рюшечек, навешиваемых на моё честное имя. Затем вспомнил, что своей биографией не поделилась Фиалка, поэтому в путь тронулись мы втроём: я, Фиалка и Гермес - парень лет двадцати, общительный, но боязливый.

По ходу движения я попытался отыскать в карманах белый платочек - дабы окончательно удостовериться в качестве уборки, внимание моё было рассеяно, поэтому я не очень следил за рассказом Фиалки. Но постепенно мне стал доходить смысл...

– Массаж чего с чем?
– я словно врезался в стену, причём в бетонную и на всём скаку.

Короче, в её обязанности входил полновесный эротический массаж с последующим... извержением куда хочешь... Ну, работа у неё была такая - разряжать мужиков...

Убранство своего кабинета - спальни я не смог оценить сходу по достоинству, и отложил это на потом...Да какая, лампа в розетку, абажуром её наперекосяк, разница!

Гермес вовремя испарился, а за своей спиной, оплавленной, будто свеча (не зря я отвернулся), я ощущал Её присутствие. То ли это была её инициатива, то ли сработали профессиональные качества, но Фиалка осталась...

Кровь долбила в виски, как штормовой прибой. Хотелось что-то сокрушить, разорвать, затащить в нору по частям, склеить по новой, зализывая ранки, выхаживать, словно новорожденного, кормить, поить молоком... От непередаваемости чувства проторить дорогу к ухмыляющейся луне и выть, выть, выть...

– Рик! Рик, всё нормально?! Рик!..

Я смог кивнуть головой и обернулся. Чернявый. Что он здесь делает, бутафорский член? Как он без стука...

Видно на лице было что-то такое, что Чернявый предусмотрительно отступил и миролюбиво поднял руки. А в глазах мелькнул интерес.

– К тебе разве докричишься, земляной монстр! Что ты тут делал?

Я оглянулся - Фиалки и след простыл, и неопределённо хмыкнул - мол, не твоё дело, но что-то делал интересное.

– А что это вы тут ползали, а теперь нагородили?
– спросил он с любопытством.

– Убирали, - нехотя протянул, глядя мимо этого хлыща, мучительно пытаясь вспомнить что-то важное.
– А потом разделили помещение на всех.

– Ну ты даёшь!
– восхищённо растопырил зенки Чернявый, не хватало, чтоб слюна стала капать от удовольствия, а челюсть отвалилась со звуком игрального автомата.
– Вот что значит свежая струя! Молодец Дрол. А мы не верили, - он рассматривал, улыбаясь, как какое-то экзотическое насекомое, вроде мухи це-це.
– Проигнорировать автомусорщиков для того, чтобы заставить пешек убирать. Классно! Надо у себя такое попробовать...

Как бы чудесно смотрелась эта физиономия, придавленная вот этим шкафом. Думаю, трафарет, что после этого останется, имеет смысл вывесить на дверях с внешней стороны.

– ...в общем, Дрол сказал, чтоб я провёл для тебя небольшую экскурсию.

Своё заседание, так сказать, врачебную пятиминутку, мы закончили досрочно - за сорок секунд, которые я употребил на накручивание собственных извилин на спиннинговую катушку, и очень длинную речь:

– Со мной идут Фиалка, Мурло, Отвёртка и Гермес. Всё.

Действительно, всё. Маячивший у правого плеча Чернявый разочарованно вздохнул и добавил:

– Твои люди сами могут посещать не все коридоры.

– А со мной?

– Тоже не все. Но уже больше. Пошли.

Бесконечные коридоры можно было разделить на три категории - помимо необходимых жилых, производственных, игровых, оружейных и других помещений, - именно соединительные норы, двенадцатиперстную кишку Замка. Это: "карцер", "морг" и "килька в томатном соусе".