Конечно, уголком глаза капитан старательно следил, что будет дальше. Пионеры что-то яростно обсуждали. Потом вернулись к своим делам, а Тийа направилась к капитану.

Капитанское сердце тревожно затрепыхалось.

Когда Тийа подошла совсем близко, капитану почудилось, что ему не хватает воздуха, и он судорожно закрыл глаза.

— Тере! — прозвучал возле него низкий голос девочки.

Капитан удивленно, широко раскрыл глаза и сел. Потом улыбнулся во все лицо и тоже поздоровался.

Тийа собиралась с духом и не сводила глаз с Нети. Та тоже уставилась на девочку. Однако сообразив, что опасаться нечего, коза затрусила к деревцу и, продолжая все же коситься на девочку, принялась с воодушевлением тереть бока о ствол. Пожелтевшие листья так и посыпались.

— Смотри, что делает! — воскликнула Тийа. — Дерево сломает!

— Ничего она не сломает! — Капитан успокоительно махнул рукой. — Просто почешется маленько.

— Не смей, прекрати! — Девочка пригрозила козе прутом.

Капитан Раазуке усмехнулся и спросил:

— Разве козы теперь не имеют права чесаться?

Лицо Тийи порозовело. Аннус улыбнулся.

— Ты привязываешь веревку к дереву, а коза дергает веревку и обдирает кору, — все сильнее негодовала Тийа. — Так дерево зачахнет. Отвяжи козу.

— Были бы у меня ноги казенные, может быть, и отвязал бы.

В таком духе беседа продолжалась еще некоторое время. Тийа уже всерьез рассердилась, а капитан язвил, высмеивал ее и смотрел на нее с издевкой.

— Я бы мог отвязать эту козу, если придешь и поможешь пасти ее, — предложил он наконец.

— Дурак! — рассердилась Тийа и ушла.

Капитан счастливо захихикал и снова опрокинулся на спину. Он смотрел в небо и чувствовал себя прекрасно. Из этого блаженного состояния его вывел громкий крик пионеров:

— Эй, капитан, смотри, что творит твоя коза! Эй! Эй!

Нети стояла на задних ногах и, опершись о деревцо, обгладывала ветки.

— Будешь ты вести себя, бя-бя-бя!.. — Капитан вскочил с притворной услужливостью и погнал козу, бросая в нее куски дерна.

Бородатая так мчалась по кругу, что едва не выворотила деревцо из земли.

Когда почти обессилевший капитан оставил козу в покое и присматривал себе новое место, где бы можно было улечься, он, к своему изумлению, увидел, что девочка вновь подошла к нему. На лицо капитана вернулась широкая улыбка. Но Тийа была серьезна и грустна.

— Аннус, — сказала она, впервые назвав его по имени, — ты же сам видишь… От деревьев так ничего не останется.

— Но… — он тоже принял серьезный вид, — а что я могу поделать?

— Уведи козу из парка!

— Хорошо тебе говорить. А ты попробуй объяснить моей матери!

— Разве твоя мать?..

— Конечно! — соврал капитан не моргнув глазом. — Она говорит, что тут хорошая, сочная трава, и пусть коза пасется в парке на привязи.

Оба некоторое время молчали. Лицо Тийи было таким озабоченным, что капитан на мгновение заколебался.

— Послушай, Тийа, — утешал он ее, — у меня появилась идея: козу можно привязать к колу! — И он тут же осуществил это, но коза все равно доставала до деревьев и то и дело обматывала веревку вокруг стволов и подпорных шестов.

Как только пионеры ушли из парка, капитан отвязал козу и, насвистывая, отправился домой. После долгого периода недовольства собой он был полностью удовлетворен прошедшим днем.

Вечером, когда капитан, готовясь к переэкзаменовке, мучился в задней комнате над исправлением сделанных в диктанте ошибок, в кухонную дверь постучали. Сам стук не вызвал у капитана интереса, но голос, произнесший: «Добрый вечер!», заставил капитана вздрогнуть и прислушаться.

— Очень прошу извинить меня, что беспокою вас, но я пришла по одному ужасно важному делу… — послышалось из кухни.

У капитана запылали уши. Это был голос Тийи Тийдус.

— Наш отряд приводит в порядок молодой парк, который находится в конце улицы Пикапыллу.

— Ах, значит, вы занимаетесь этим? — В вопросе мамы звучало одобрение, смешанное с удивлением. — Гляди какие молодцы… Да, идут тут разговоры, что парк стали приводить в порядок. А то было бросили его, прямо стыдно… И вы, значит, сами так все и делаете?..

По спине капитана Раазуке поползли мурашки.

— У нас к вам очень большая просьба… — продолжала Тийа Тийдус.