Остались трое: Гарри Брэден, Стефен Бейкер и Стэнли Хэйкрафт. Все трое взмокли от жары и возбуждения.

Дебби вышла из тележки и медленно, с улыбкой, подошла к Стэнли. Я заметил, как он нервно облизал губы. Он выглядел так, будто его обуревало желание повернуться и убежать со всех ног.

Но прежде, чем он успел это сделать, Дебби подошла к нему, протянула руку и засунула ему между ног. Через несколько секунд она перешла к Стефену и проделала то же самое. Последним был Гарри. Все трое застыли с разинутыми ртами. Не думаю, чтобы хоть один из них пошевелил пальцем.

Как ни в чем не бывало она забралась в тележку. На лице ее играла кошачья ухмылка, словно ей доставляло дьявольское удовольствие оставить нас всех с синими яйцами.

На этом этапе я был рад, что моя работа состояла лишь в том, чтобы водить тележку. Мне ни под каким видом не удалось бы сосредоточиться, чтобы попасть по этому идиотскому мячику. Это был труднейший турнир, какой только можно себе вообразить.

Гарри первым пришел в себя, хотя ему потребовалось два больших глотка пива, чтобы установить мяч на метке. Никогда не видел, чтобы у мужчины так тряслись руки.

Когда троим оставшимся удалось сделать свои броски и они направились к восьмой метке, я повернулся к Дебби.

— Ну, с восьмой меткой покончено. Как насчет нашей договоренности?

Она рассмеялась.

— Тебе это действительно интересно?

Я кивнул.

— Да, это поможет мне лучше понять тебя.

Она повернулась в сторону капота тележки, приложила руку к уху и сказала:

— Джон, как ты думаешь?

Я посмотрел в ту сторону, куда был направлен ее взгляд, затем опять обернулся к ней.

Дебби послушала несколько секунд, кивнула и взглянула на меня.

— Джон спрашивает, можешь ли ты держать язык за зубами?

— Джон? — Я ошалело уставился на пустое пространство перед капотом. — Кто это Джон?

Дебби расмеялась, при этом ее груди ошеломительно заколыхались.

— О, я забыла, что не сказала тебе его имени. Джон — это мой бойфренд. Я тебе уже говорила, что он мне помогает. Он физик, учится в аспирантуре университета.

Я вновь уставился в пространство перед машиной и на пустую метку в отдалении. Никого. Эта женщина тронулась.

Я сидел в тележке для гольфа с обнаженной безумной женщиной.

— Так ты можешь хранить молчание? — спросила она.

Я вновь кивнул.

— Ну да. Нет проблем.

Дебби покосилась на троих игроков, которые находились сейчас в добрых двухстах ярдах от нас, и вновь дотронулась до уха.

— Джон, ты можешь на секунду убрать иллюзию?

В воздухе возник легкий туман, а когда он рассеялся, Дебби по-прежнему сидела рядом.

Только это была другая Дебби.

У этой Дебби была более смуглая кожа, ее маленькую грудь, талию и мальчишеские бедра обвивали прозрачные пластиковые ремешки. Такие же ремешки тянулись вдоль ног и рук. Темные волосы были стянуты на затылке таким же прозрачным ремешком. На левой щеке у нее был прыщик и никакого макияжа на лице.

И она ужасно потела. Может быть, даже больше, чем я.

— Что за черт? — Я протер глаза и посмотрел на нее снова. Рядом по-прежнему сидела обнаженная женщина, затянутая ремнями.

Я потряс головой.

— Слишком много пива.

Дебби засмеялась.

— Здорово, правда? Джон работал над этим годами и думает, что достиг наконец совершенства. Та Дебби, которую ты видел, не что иное, как очень, очень сложная иллюзия, наведенная прямо на мою кожу. — Она улыбнулась. — Не спрашивай, как он это сделал. Не имею ни малейшего представления.

Я сидел, тупо уставившись на нее, пока она не коснулась моей ноги.

— Ты в порядке? Ты ведь никому не скажешь, да?

Я потряс головой.

— Ни слова. Я ничего не видел.

Она указала на троих игроков на зеленом поле.

— Лучше нам подъехать к ним. Не будем разочаровывать победителей? — Она вновь коснулась уха. — Джон, верни все обратно.

Великолепная золотоволосая Дебби, задрожав, возникла рядом.

— Все на месте? — спросила она, оглядывая себя.

— Насколько я вижу, да, — сказал я, улучив момент, чтобы полюбоваться ее вернувшимся телом, прежде чем направить тележку к метке.