– Давайте не будем углубляться в психологию, – попросил Макс. – Юрий, вам придется повторить мне то, что вы рассказали Лампе…

– Она не Людмила? – с запозданием сообразил Радищев. – И не страдает клептоманией? Значит, вы подослали в мою клинику ищейку, которая обманула нас, начала разнюхивать…

У меня закончился запас терпения и толерантности.

– А вы пригрели в своем центре подлеца, который чудом избежал наказания за совершенные преступления.

– Юрий исправился! – возмутился в ответ Константин. – Мы помогаем людям осознавать свои ошибки!

– Да уж, слово «ошибка» замечательно звучит в свете рассказа Юрия, – выдохнула я.

– Вы не имеете права разглашать что-либо из услышанного в этих стенах! – разозлился Радищев.

– Я не в претензии, Константин Львович, – тихо произнес Юра. – Я хотел помочь женщине, доказать ей, что она хороший человек, объяснить, что честность – лучшее лекарство от всех психологических проблем.

– Вот только гостья не нуждалась в нашей поддержке, – почти спокойно произнес Радищев.

Я подняла руку.

– Давайте вспомним о бедах, которые постигли семью Весенина.

– Вы не похищали Валентину? – спросил Макс. – Не приказывали какой-нибудь своей любовнице говорить Ларисе гадости по телефону, обвинять ее в смерти матери?

– Нет, я изменился, – твердо ответил Юра. – А когда происходили все эти события?

– Раиса скончалась полтора месяца назад, – пояснила я, – и в день сороковин некто прислал Ларе злобное сообщение, что она убила мать. На днях исчезла Валя, ее судьба нам пока неизвестна.

Юрий посмотрел на Радищева.

– В клинике запрещено пользоваться сотовым, а городской телефон находится только в кабинете Константина Львовича, звонить можно исключительно в его присутствии. Я уже не ученик, а комиссар, но все равно подчиняюсь этим правилам, потому что пока живу в приюте. Чтобы выйти в город, надо взять у нашего учителя пропуск, без него охрана не выпустит. Проходная одна, там установлены камеры.

– Видеоаппаратура есть и по периметру забора, – вмешался в разговор психолог, – можете убедиться, что Королев не покидал территорию уже давно. Да, он регулярно общается с Мариной, но беседы ведутся из моей рабочей комнаты и в целях безопасности записываются.

– Пусть возьмут звуковые и видеоматериалы, – предложил Юрий, – мне скрывать нечего.

– Кто такой Королев? – не понял Макс.

Юра поднял руку.

– Я. Как только покину клинику, а это скоро произойдет, сразу оформлю брак с Мариной и возьму ее фамилию. Но уже сейчас прошу не называть меня «Приходько». Я теперь Королев.

Радищев кивнул.

– Так поступают многие из моих учеников. Фамилия это нечто, тесно связанное с вашей личностью. Поэтому женщины, как правило, меняют ее в браке.

– Не все, – возразила я.

Константин Львович прищурился.

– Верно. Но большинство предпочитает получить новый паспорт. Как бы сообщают всем: я теперь не та, что прежде.

– Мне всегда казалось, что имя важнее фамилии, – продолжала я, – лучше уж изменить имя.

Юрий сложил руки на груди.

– У каждого свое мнение. Я хочу отринуть именно фамилию, показать, что не имею ничего общего с Приходько, с подлым человеком. И я действительно стал другим. Если надо, готов хоть сто раз повторить рассказ о своих плохих поступках, покаяться прилюдно. Но я не трогал Раису и понятия не имею, что случилось с Валентиной.

Едва мы с Максом позвонили в квартиру Весенина, как дверь распахнулась и Николай Георгиевич выдохнул:

– Жива? Нашли?

– Пока нет, – мрачно ответил Макс.

Весенин сгорбился и пошел в гостиную. Мы двинулись за ним, сели в кресла, и Макс начал неприятную беседу.

– Николай Георгиевич, вам придется прослушать одну запись, которая скорее всего взволнует и сильно огорчит вас. К сожалению, это необходимо. Потом нужно будет ответить на несколько вопросов, и я сомневаюсь, что они придутся вам по вкусу. Но нам надо понять, кто хотел навредить вам и похитил Валю. До сегодняшнего дня у нас был всего один подозреваемый – Юрий Приходько.

Весенин вздрогнул.

– Ну почему вы не рассказали нам о том, что творил Юра! – воскликнула я. – Мы бы сэкономили массу времени, не искали в неправильном направлении.

Хозяин квартиры откашлялся.

– Юра сын женщины, которая спасла мне жизнь. Я нянчил его в младенчестве, искренне любил парнишку, но судьба развела нас. Юрий появился вновь в моей жизни, уже став взрослым, и он был, мягко говоря, не адекватен. Лучше не вспоминать, что выкидывал парень. Вот только я обязан отплатить Лиане за добро. Повторяю, когда-то я любил этого мальчика, вот и пытался привести его в норму. Но чем больше Юра от меня получал, тем наглее себя вел. А главное, требовал, чтобы я официально признал его сыном. И в конце концов я порвал с ним отношения, посчитал, что долг перед Лианой погашен – приобрел ему квартиру, дал возможность получить образование, оплатил обучение в вузе. Хватит! Не в коня пошел корм. Пусть теперь пробивается сам.