Шрифт:
– С ума сошла?! У меня обеденный перерыв час как кончился!
– Пусть. Лелька сразу позвонила туда, предупредила - тебе плохо стало, и ты не вернешься.
– Что значит «пусть»?! Мало ли…
Тут до Тамары дошло, ЧТО сказала Маша. Ее глаза округлились, рот она так и не закрыла. Маша радостно сообщила:
– Ты не мышь серая, ты - сова! Или лягушка! Скажи «ква», и я никогда в жизни не назову тебя мышью!
– Ква, - потерянно прошептала Тамара.
– Ква-ква…
– Как-то вяло, - поморщилась Машка.
Тамара моргнула. Машинально потянула каштановую прядь в рот. Пожевала ее и изумленно выдохнула:
– Так это не попугай был? Лелька где-то рядом пряталась?
– Софокл, - одобрила Маша.
– Нет, Сократ!
– Вспоминаешь школьную программу?
– съехидничала Тамара.
– Нет, оцениваю твои умственные усилия!
– На пять?
– Ха-ха!
– Тогда при чем тут Софокл с Сократом?
– При том, что даже эти ископаемые не спутали бы презренного выскочку с родной сестрой!
– Вы… выскочку?
– Я о Ваське!
Тамара раскашлялась. Маша сердито пояснила:
– Васька - это попугай. Сволочь жуткая, требует, чтобы его Василием звали, только фиг ему что с меня обломиться! Васька, и пусть хоть лопнет от злости!
Голова снова закружилась. Тамара завалилась на подушки. Как сквозь вату она слышала раздраженный Машкин голос:
– Этот позор птичьего рода меня тут как-то всю ночь строил, представляешь?! Изувечил, можно сказать! Если я сейчас с этой щеки, - Маша ткнула себя пальцем куда-то под правый глаз и поморщилась от боли: - макияж сниму, ты расплачешься! Там ТАКИЕ царапины…
– А Ле… Лелька?
– Что - Лелька?
– Ее голос! Ты сказала - она позвонила…
– Ты чокнутая или притворяешься?
– Маша смотрела на сестру ближайшей подруги с интересом патологоанатома.
– Первое, - буркнула Тамара.
– Тогда это не лечится, - пожала плечами Маша. Постучала по деревянному журнальному столику и воскликнула: - Тебе же Лелька русским языком сказала, что устроилась секретарем.
– Но где, где устроилась-то?!
– Так, Машуня, - Машка погладила себя по голове, - терпение и еще раз терпение. За это куплю тебе… - Она задумалась. Потом в сердцах махнула рукой.
– Обойдусь мороженным, чего уж там!
Маша перебралась на Тамарин диван и с любопытством спросила:
– У тебя со зрением как?
– Не жалуюсь.
– А со слухом?
– Да иди ты!
– Ах, да, у нас же диагноз!
Тамара зло засопела. Маша звучно шлепнула ее по спине и заявила:
– Чмо с косичками и в красных кружевных колготках и есть Лелька!
Тамара истерично засмеялась.
– А в подельниках у нее попугай по имени Васька. Змей пернатый, то есть.
Тамара обескураженно хлопала ресницами, она вдруг поверила Епифанцевой. К тому же сон дурацкий - небо в алмазах. Ясно же - к неприятностям!
Она с трудом сглотнула и прошептала:
– Почему в таком виде?
– Старому маразматику, ее шефу, экзотики захотелось, - охотно пояснила Маша.
– Пари у него…
Она коротко рассказала про первый Лелькин поход за должностью и бесславное возвращение. Зато уж потом…
Тамара с бессильной злостью слушала красочное повествование и тоскливо думала: «Свинья везде грязи найдет. Так и Лелька - приключений. А раз уж они с Машкой стали на пару действовать…»
Тамара зажмурилась в предвкушении грядущих неприятностей. Почему-то вдруг вспомнился пропавший конверт, коренастый мужик в черной кожаной куртке, меткая характеристика охранника…
«Наверняка он именно Лельке свой конверт передал, - горестно размышляла Тамара.
– Когда она в первый раз наниматься приходила. В своем синем костюме и при очках, образцовой секретаршей вырядилась. А настоящая секретарша вышла куда-то, вот Лелька конверт за нее и взяла, вечно лезет, куда не надо… - Тамара судорожно сжала похолодевшие пальцы.
– Хорошо - они ее настоящего имени не запомнили! А в этом - как там Машка выразилась? «чмо», что ли?
– так вот, в этом «чмо» они Лельку ни за что не узнают!»
Что-то Лельку беспокоило. Даже сон нормальный пропал, сегодня до трех ночи не удалось сомкнуть глаз, в голову всякая ерунда лезла.
Как ни странно, работа не радовала. Вроде бы что-то изменилось в Лелькиной жизни, появились новые знакомые, впечатлений хватало, но…
Не то!
Утром на лестничной площадке Лелька столкнулась с бабой Катей. Старуха смотрела подозрительно, маленькие блеклые глазки блестели от нездорового любопытства.