– Значит, Зеленский был вспыльчивым человеком?

– Еще каким! Порой я даже окна закрывала, когда он начинал выяснять отношения.

– Так, может, он с кем-то поссорился, вот его и убили?

– Вы имеете в виду кого-то из наших? Нет, – с сомнением покачала головой Анна. – Все наши жильцы – люди респектабельные. Они могут сказать в ответ какую-нибудь гадость, но не более того.

«Если бы ты только знала, сколько респектабельных людей совершают, прямо скажем, неблаговидные поступки!» – подумал Голубев, разглядывая женщину. Хотя, с другой стороны, он действительно не видел повода бить человека по голове палкой только из-за того, что на него накричали. Конечно, если бы речь шла о каких-нибудь маргиналах, которым легко шарахнуть человека по голове за бутылку водки, он бы ни секунды не сомневался, что и здесь возможно то же самое. Но в поселке жили приличные люди, которые сто раз подумают, прежде чем что-то сделать. Да и возможная связь с взрывом в доме Артемьева не давала ему покоя. Он чувствовал, что здесь есть прямая зависимость.

Если бы только Эрик сказал ему, что он думает по этому поводу! Но сыщик молчал, и все факты складывал в свою кладовую под названием «серые клеточки». Заглянуть в эту кладовую не было никакой возможности. А посмотреть наверняка есть на что! В прошлый раз Голубев совершил большую ошибку, приняв мысли Эрика за полный бред. В этот раз такой ошибки он не совершит. Любую мысль, которая будет высказана сыщиком, он обязательно приметит и возьмет на вооружение.

Похоже, Анна тоже была женщиной не промах. Она все подмечала, запоминала и выдавала в полном объеме. Нужно будет поподробнее расспросить ее о внутренней жизни поселка. Может, и выяснится что-то интересное…

– Анна, – наконец заговорил Голубев, вдоволь проанализировав ситуацию. – Вижу, вы все видите и подмечаете. Можете ли вы с уверенностью сказать, что кто-то из жителей поселка затаил зло на Артемьева и Зеленского? Нас очень интересует ваше мнение!

– Точно – нет! – ни секунды не раздумывая, отозвалась женщина. – Зеленский, конечно, любил покричать, но всерьез его никто не воспринимал. Ну, скажут пару ласковых в ответ, на этом все и заканчивалось. Я считаю, что для убийства нужен более серьезный повод.

Голубев вздохнул. Вот и он так считал. Куда легче было бы обвинить кого-то из местных жителей и спать спокойно. Но вряд ли это удастся. Во-первых, газ взорвался в подвале дома, а внутрь Артемьев никого не пускал, во всяком случае, чужих. Это он уяснил довольно точно. Во-вторых, пропали деньги. Причем не какие-то там сто тысяч рублей, а миллиарды! Ну а в-третьих, Зеленский сам по себе никому не интересен. Значит, все завязано на Артемьеве.

– Что, Голубев, расстроился? Все оказывается сложнее, чем хотелось бы? – насмешливо поинтересовался Эрик, покачивая ногой.

– Откуда вы знаете? – удивился тот, выпадая из раздумий.

– Здесь все ясно как божий день. Сначала ты расспрашивал Анну о местных жителях, а потом задумался и явно расстроился. Значит, ты примерял возможность совершения убийства на кого-то из них. Так?

– Так, – уныло кивнул тот.

– Правильно делаешь, что мыслишь глубже. Местные жители здесь ни при чем.

– Откуда вы знаете?

– Предполагаю. Опираюсь на собственный опыт, так сказать. Хотя ты можешь меня не слушать. В конце концов, не такой уж я и авторитет… – В словах Эрика послышалась откровенная усмешка, и Голубев поспешил опустить глаза.

– Да нет, я прислушаюсь к вашему мнению. Тем более и мне что-то подсказывает, что в этом деле все не так просто, как хотелось бы.

– Молодец! Ты быстро учишься. А говорил, что учеба не для тебя!

– Разве это учеба?

– А что же еще? Самая настоящая наука. На собственном опыте. Что может быть лучше? Конечно, лучше учиться не на своих ошибках. Но зато собственные просчеты запоминаются надолго!

– Я еще могу быть чем-то полезна? – громко спросила Анна, явно раздосадованная тем, что ей перестали уделять внимание.

– А как же! – бодро отозвался Голубев. – Нас интересует вчерашний вечер. Что вы видели, что слышали… Может, есть собственные соображения по поводу этого убийства? Тем более, как мы успели заметить, вы женщина умная и наблюдательная…

– Все, что видела, – расскажу, – кивнула Анна. – Правда, информации немного, но кое-что есть.

– Вот и прекрасно! – обрадовался следователь. – Начинайте!

– Вчерашний день я провела в городе у дочери, – начала женщина. – Она недавно родила, и я езжу помогать ей по хозяйству. Вернулась около шести вечера. На участке Артемьева было относительно тихо. Я имею в виду, что Зеленский молча убирал двор и ни с кем не ругался.

– А вы видите, что происходит на его участке? – перебил ее Голубев.

– Пройдемте со мной, – вместо ответа сказала Анна и поднялась с места.

Она быстро пересекла коридор и поднялась на третий этаж. Женщина открыла дверь в первую же комнату и поманила за собой остальных.

– Это мой кабинет, – сообщила она, обводя рукой пространство. – Здесь я нахожусь большую часть дня. Как видите, стол расположен рядом с окном, поэтому стоит мне только поднять голову, как я вижу все, что находится в пределах моего обзора.