Предположим, что, кроме последней приносящей ренту почвы, существует еще три разряда. Разряд II (стоящий выше разряда I, последней приносящей ренту почвы) приносит на 1/5 больше ренты, так как эта почва на 1/5 плодороднее разряда I, разряд III опять-таки — на 1/5 больше, чем разряд II, ибо он на 1/5 плодороднее последнего; то же самое и разряд IV, потому что он на 1/5 плодороднее разряда III. Так как рента в разряде I равняется 10 ф. ст., то в разряде II она равна 10 + пятая часть = 12 ф. ст., в разряде III — 12 + пятая часть = 142/5 ф. ст., а в разряде IV — 142/5 + пятая часть = 177/25 ф. ст. [25] .

Если бы плодородие разряда IV было меньшим, то рента разрядов III–I включительно была бы [488] больше, и рента разряда IV была бы тоже абсолютно больше (но осталось ли бы отношение между ними тем же?). Это можно понимать двояким образом. Если бы разряд I был более плодороден, то рента в разрядах II, III, IV была бы соответственно меньшей. С другой стороны, разряд I относится к II, разряд II — к III и разряд III — к IV так, как вновь вводимый, не дающий ренты, разряд почвы относится к разряду I. Новый разряд почвы не приносит ренты потому, что стоимость пшеницы разряда I не превышает среднюю цену продукта новой почвы. Она превышала бы эту среднюю цену в том случае, если бы разряд I был менее плодороден. Тогда новая почва тоже давала бы ренту. Но то же самое имеет место и по отношению к I. Если бы разряд II был более плодороден, то почва I не давала бы ренты или давала бы меньшую ренту; так же обстоит дело и с разрядом II по отношению к III и с разрядом III по отношению к IV. Таким образом, в конце концов здесь имеет место обратная последовательность: абсолютное плодородие разряда IV определяет ренту разряда III; если бы разряд IV был еще более плодороден, то разряды III, II и I давали бы меньшую ренту или совсем не давали бы ренты. Таким образом, рента, которую дает разряд I, недифференцированная рента, определяется плодородием разряда IV, подобно тому как то обстоятельство, что новая почва совсем не дает ренты, определяется плодородием разряда I. Здесь, следовательно, действует закон Шторха, заключающийся в том, что рента самой плодородной почвы определяет ренту последней почвы, вообще дающий ренту [26] , а значит, определяет также и разность между почвой, приносящей недифференцированную ренту, и почвой, совсем не приносящей ренты.

Стало быть, то явление, что здесь пятый разряд, вновь введенная в обработку почва I', не дает (в отличие от I) ренты, обусловливается не ее собственным неплодородием, а ее относительным неплодородием по сравнению с разрядом I, т. е. относительным плодородием разряда I по сравнению с I'.

[Во-вторых.] Стоимость продукта разрядов почвы, дающих ренту — I, II, III, IV, — составляющая 66/9 шилл., или 6 шилл. 8 пенсов, за квартер (в целях большей правдоподобности можно вместо квартера поставить бушель), равна средней цене разряда I' и стоит ниже собственной стоимости этого разряда. Но здесь возможно существование множества промежуточных ступеней. Если бы разряд почвы I' на затрату капитала в 100 ф. ст. приносил то или иное количество бушелей, находящееся в границах между его действительным урожаем в 330 бушелей и урожаем разряда I, равным 360 бушелям, — например, 333, 340, 350, вплоть до (360 — х)бушелей, — то стоимость бушеля, равная 6 шилл. 8 пенсам, была бы выше средней цены (за бушель) в разряде I', и эта почва, введенная в обработку последней, давала бы ренту. Что она вообще приносит среднюю прибыль, это обусловливается относительным неплодородием разряда I, а значит, и всех разрядов I–IV. Что она не приносит ренты, это обусловливается относительным плодородием разряда I и ее собственным относительным неплодородием. Последняя поступившая в обработку почва V могла бы давать ренту, если бы стоимость бушеля превышала 6 шилл. 8 пенсов, т. е. если бы почвы I, II, III, IV были менее плодородны, так как в этом случае стоимость пшеницы стояла бы выше. Но последняя поступившая в обработку почва могла бы давать ренту также и в том случае, если бы стоимость бушеля была равна 6 шилл. 8 пенсам, т. е. если бы плодородие почв I, II, III, IV оставалось прежним, данным, но почва I' сама была бы плодороднее, давала бы больше 330 бушелей и, следовательно, стоимость в 6 шилл. 8 пенсов за бушель была бы выше средней цены бушеля на этой почве, другими словами, если бы его средняя цена была теперь ниже 6 шилл. 8 пенсов, т. е. ниже стоимости пшеницы, возделываемой на почвах I, II, III, IV. Если стоимость превышает среднюю цену, то имеет место добавочная прибыль сверх средней прибыли, а следовательно, и возможность ренты.

Итак, мы видим:

При сравнении различных сфер производства, — например, промышленности и земледелия, — тот факт, что стоимость превышает среднюю цену, свидетельствует о большем неплодородии той сферы производства, которая дает добавочную прибыль, избыток стоимости над средней ценой. Напротив, в пределах одной и той же сферы этот факт свидетельствует о большей производительности данного капитала по сравнению с другими капиталами той же сферы производства. В вышеприведенном примере разряд I дает земельную ренту, вообще говоря, потому, что в земледелии отношение переменного капитала к постоянному больше, чем в промышленности, — т. е. в земледелии приходится присоединять больше нового труда к овеществленному, — и потому, что, вследствие существования собственности на землю, этот избыток стоимости над средней ценой не выравнивается конкуренцией капиталов. Но [в частности] почва разряда I дает вообще земельную ренту еще и потому, что стоимость бушеля в 6 шилл. 8 пенсов не оказывается ниже средней цены продукта этой почвы, т. е. потому, что эта почва не настолько уж неплодородна, чтобы стоимость ее собственного продукта была выше 6 шилл. 8 пенсов за бушель, цену же продукта определяет не стоимость собственного продукта этой почвы, а стоимость пшеницы, возделываемой на почвах II, III, IV, или, точнее, на почве II. Будет ли теперь эта рыночная цена лишь равна средней цене собственного продукта этой почвы или она будет превышать эту среднюю цену, другими словами, будет ли стоимость продукта почвы I превышать его среднюю цену, — это зависит от собственной производительности этой почвы.

Поэтому-то и ошибочен взгляд Родбертуса, будто всякий капитал, приносящий в земледелии среднюю прибыль, обязательно приносит земельную ренту. Этот ложный вывод вытекает у Родбертуса из [489] ложной основы его теории. Родбертус рассуждает так: капитал приносит в земледелии, скажем, 10 ф. ст., но так как в земледелие, в отличие от промышленности, не входит сырой материал, то 10 ф. ст. исчисляются здесь на меньшую сумму, — получается, следовательно, больше 10 процентов. Но соль вопроса в следующем: дело не в том, что здесь будто бы не входит в производство сырой материал (последний, напротив, входит в земледелие в собственном смысле; но даже если бы он и не входил в земледелие, то это обстоятельство не имело бы ни малейшего значения, коль скоро в земледелии было бы относительно больше машин и т. д.); не этим обусловлено то, что стоимость земледельческих продуктов превышает среднюю цену (их собственную и среднюю цену других товаров). Причиной этого является более высокое отношение переменного капитала к постоянному, чем то, которое существует не в тех или других особых сферах производства в промышленности, а в среднем во всей промышленности. Это общее различие определяет своей величиной размер и существование земельной ренты на почве I — абсолютной, недифференцированной, а потому и наименьшей земельной ренты. А цена пшеницы на почве Г, — вновь введенной в обработку почве, которая совсем не дает земельной ренты, — определяется не стоимостью собственного продукта этой почвы, а стоимостью продукта почвы I, следовательно — средней рыночной ценой пшеницы, доставляемой разрядами I, II, III, IV.

Привилегия земледелия (обусловленная собственностью на землю), выражающаяся в том, что земледелие продает свой продукт не по средней цене, а по стоимости продукта, когда эта стоимость превышает среднюю цену, — эта привилегия отнюдь не распространяется на возделанные на различных землях продукты в их отношении друг к другу, на различные по стоимости продукты, произведенные внутри одной и той же сферы производства. По отношению к промышленным продуктам их притязание состоит лишь в том, чтобы продаваться по своим стоимостям. По отношению к другим продуктам той же сферы они определяются рыночной ценой; и от плодородия почвы разряда I зависит то, будет ли стоимость — она здесь равна средней рыночной цене — достаточно высокой или низкой, т. е. является ли это плодородие почвы I достаточно высоким или низким для того, чтобы разряд I', если его продукт продается по этой стоимости, имел незначительную долю, большую долю или же совсем не имел никакой доли в общей разности между стоимостью и средней ценой пшеницы. Но так как г-н Родбертус вообще не проводит различия между стоимостями и средними ценами, так как он считает, будто всеобщим законом для всех товаров является то, что они продаются по их стоимостям, — Родбертус не понимает, что это есть привилегия земледельческих продуктов, — то он. естественно, должен думать, что и продукт самой худшей почвы тоже должен продаваться по его индивидуальной стоимости. Однако данный продукт лишается этой привилегии в конкуренции с продуктами того же рода.

Но может оказаться, что средняя цена продукта I' превышает стоимость продукта I — 6 шилл. 8 пенсов за бушель. Можно принять (хотя это и не совсем верно), что для того, чтобы почва I' вообще поступила в обработку, должен повыситься спрос. Вследствие этого цена пшеницы почвы I обязательно поднялась бы выше ее стоимости, т. е. выше 6 шилл. 8 пенсов, и притом повышение это было бы устойчивым. В таком случае почва V вводится в обработку. Если она может при цене продукта в 6 шилл. 8 пенсов давать среднюю прибыль — хотя стоимость ее продукта превышает эту цену — и удовлетворять спрос, то цена пшеницы будет сведена к 6 шилл. 8 пенсам, так как спрос теперь снова соответствует предложению; таким образом, разряд I опять вынужден продавать свой продукт по О шилл. 8 пенсов, равно как и разряды II, III, IV, а следовательно также и I'. Но если бы средняя цена продукта разряда I' составляла 7 шилл. 8 пенсов, так что этот разряд только при такой цене (которая стояла бы значительно ниже его индивидуальной стоимости) давал бы обычную прибыль, то, при невозможности удовлетворить спрос иным образом, стоимость бушеля установилась бы на уровне 7 шилл. 8 пенсов, а соответствующая спросу цена бушеля в разряде I поднялась бы выше его [индивидуальной] стоимости. Цена бушеля в разрядах II, III, IV уже превышает их индивидуальную стоимость. Она повысилась бы еще больше. Но если бы предвиделся ввоз хлеба, который ни при каких условиях не допустил бы такой фиксации цены бушеля на уровне 7 шилл. 8 пенсов, то все же почва разряда I' могла бы быть введена в обработку, если бы нашлись мелкие фермеры, которые удовольствовались бы прибылью меньшей, чем средняя. Это постоянно имеет место в земледелии, как и в промышленности. И в этом случае, — так же как и в том, когда почва I' дает среднюю прибыль, — могла бы уплачиваться земельная рента, но последняя была бы просто вычетом из прибыли фермера. Если бы и этого нельзя было сделать, то земельный собственник мог бы сдать землю в аренду беднякам, которые — как и ручной ткач — заботятся главным образом о том, как бы выручить свою заработную плату, а остающийся избыток, большой или малый, уплачивают земельному собственнику в форме ренты. Этот избыток может даже, как у ручного ткача, быть просто вычетом не только из продукта труда, но и из платы за труд. Во всех этих случаях могла бы уплачиваться земельная рента. В одном случае она была бы вычетом из прибыли капиталиста. В другом — земельный собственник присваивал бы себе прибавочный труд рабочего, обычно присваиваемый капиталистом. А в последнем случае земельный собственник жил бы за счет сокращения заработной платы рабочего, как это часто делают также и капиталисты. Но капиталистическое производство в крупном масштабе возможно лишь там, где последняя введенная в обработку земля дает, по меньшей мере, среднюю прибыль, т. е. лишь там, где стоимость продукта разряда I обеспечивает разряду I', по меньшей мере, среднюю цену.

Мы видим здесь, как различение стоимости и средней цены поразительно разрешает вопрос и показывает, что правы и Рикардо и его противники [27] .

[XI—490] Если бы разряд I — почва, дающая абсолютную земельную ренту, — представлял собой единственный сорт обрабатываемой почвы, то он продавал бы бушель пшеницы по его стоимости, т. е. по 6 шилл. 8 пенсов, или по 66/9 шилл., и не понижал бы его цену до средней цены, выражающейся в 61/9 шилл., или в 6 шилл. 11/3 пенса. Если бы спрос возрос, если бы вся почва страны была одного и того же сорта и если бы площадь обрабатываемой почвы увеличилась в десять раз, то, при предположении, что разряд I дает ренту в 10 ф. ст. на 100 ф. ст., рента возросла бы до 100 ф. ст., хотя и существовал бы только один-единственный разряд почвы. Однако по своей норме, или высоте, рента не возросла бы ни по отношению к авансированному капиталу, ни по отношению к площади обрабатываемой земли. Было бы обработано в десять раз больше акров и авансировано в десять раз больше капитала. Мы имели бы здесь, следовательно, простое увеличение общей суммы ренты, массы ренты, а не ее высоты. Норма прибыли не понизилась бы, ибо стоимость и цена земледельческих продуктов остались бы те же. В десять раз больший капитал может, естественно, давать в десять раз большую ренту, чем капитал в десять раз меньший. С другой стороны, если бы на одной и той же земельной площади было применено в десять раз больше капитала с тем же результатом, то норма ренты, по сравнению с затраченным капиталом, осталась бы той же самой; она поднялась бы по отношению к площади земли, но тоже не внесла бы никаких изменений в норму прибыли.