Шрифт:
«Да уж, ей бы сейчас в Магусе понравилось», – мрачно предположил директор. Потому что цирк сходил с ума. Точнее, он менялся, линял, как василиск, достигший столетнего возраста и готовившийся сбросить грязно-серую чешую, чтобы явить блистающую антрацитом шкуру. Циркачи постепенно вспоминали свое предназначение, и сквозь старую оболочку проступал их истинный облик.
Все вдруг стали злоупотреблять спонтанными мелкими просьбами. Оказывается, закрыть дверь или подвинуть чашку кофе руками уже сложно. Но это мелочи… Позавчера он едва оборвал танец фей, который начали эквилибристки сестры Лейтс. Они танцевали среди белого дня прямо на улице, и двух рабочих сцены уже захватил танец! Вчера чудом остановил Раймонда – пиротехник решил послушать Стихии, и его почти затянул Огонь. Чтоб на его костях саламандры плясали! Билл спалил свой лучший костюм, пока загонял Стихию обратно в зажигалку. А Раймонд сидел с блаженной улыбкой среди пламени и будто не чувствовал, как трещат от жара его волосы и тлеет одежда. Директор выволок его за шкирку на улицу и с трудом привел в чувство.
Люди Договора стали похожи на завязавших наркоманов, которые вдруг получили дозу. И поддались соблазну. «Если сорвутся Эдвард, Эвелина и Людвиг, я не удержу ситуацию под контролем, – директор хладнокровно просчитывал варианты. – Это будет катастрофа. Спасательной команде с Авалона придется вылавливать нас поодиночке. Какой позор…»
– Ты прав, Билл. – Брэдли швырнул метлу в угол. – Пожалуй, мне стоит пару недель отдохнуть. Возьму отпуск с двадцать пятого по седьмое. Только кто будет за животными присматривать…
– Я распоряжусь, – торопливо сказал директор. – Отдохни, Род.
Фейришоу был готов расцеловать эту небритую ирландскую физиономию, невзирая на стойкий запах пивного перегара.
– Да, – со странным выражением сказал дрессировщик. – Нужно развеяться. Есть у меня идея номера с белками, только им надо пошить сценические костюмы.
– Костюмы?
– Ну да, такие знаешь… – Ирландец покрутил кистью руки, словно держал бокал с вином. – Красные. Обтягивающие. Как у борцов начала века.
– Красные? Обтягивающие? – тупо повторил Фейришоу. У него мелькнула мысль, что Брэдли действительно необходим отдых.
– Ну да, я и мерку снял, – радостно кивнул дрессировщик. – Хочу в мастерской заказать. Где-то она у меня была…
Он захлопал по карманам.
– Спасибо, Род, я тороплюсь, – нервно оборвал его директор. – Хорошая идея, Род. Стоящая. Правда…
Фейришоу кивнул и быстрым шагом пошел прочь. «Бедняге точно надо расслабиться, – подумал он. – Только… как бы не было уже поздно».
Роджер проводил взглядом директора, пока тот не скрылся в своем вагончике, и довольно улыбнулся. «Надеюсь, я не переиграл. – Дрессировщик закрыл клетку. – Не хотелось бы, чтобы он вызвал санитаров». Он погрузил вещи в машину – давно собранная сумка стояла у двери, и закрыл вагончик. Через пять минут его старенький «Опель Фронтера» уже вырулил на пригородное шоссе и поехал в направлении городка Гилсбери, что в графстве Девоншир, на самой границе Дартмурского парка. Через четыре часа Роджер Брэдли подъехал к придорожному мотелю «Гарцующий пони» и поселился в заранее забронированном номере. Теперь оставалось только ждать, чем дрессировщик и занялся. В мотеле обнаружился неплохой бар, что скрасило ему долгие часы ожидания.
– Надо уехать? – переспросил директор. – С двадцать пятого октября по седьмое ноября? Эдвард, но что тебе понадобилось в Лондоне?
– Фестиваль этнической музыки. – Акробат развернул скомканную афишу.
– И…
– Там же будет Расмус Торвальдсен! – воскликнул Эдвард. – И Родрик Маккормик! И даже сам Саяк Биче-оол! Слышал бы ты его горловое пение!
– Хм. Это, конечно, все объясняет, – сказал директор, которому ровным счетом ничего не говорили эти имена. – Не знал, что ты увлекаешься этникой.
Эдвард прищурился:
– Билл, ты, кажется, забыл, кто я?
– Прежде всего ты воздушный акробат цирка Магус, – твердо сказал Фейришоу. – А я – твое непосредственное начальство и работодатель. Очень прошу тебя в Лондоне не забывать об этом, уважаемый Бард.
– Обязательно! – Эдвард отсалютовал афишей. Уже в дверях его нагнал вопрос:
– Эд… ты себя хорошо чувствуешь?
– Если ты волнуешься о сохранности Лондона, то обещаю – я не буду заставлять танцевать камни Тауэра [32] , – ухмыльнулся акробат. – Я в норме, Билл. К тому же со мной будет Эви.
32
Аэд Орфеей, мифический певец и музыкант Древней Эллады, по преданию, сын фракийского речного бога Эагра и музы Каллиопы. Один из величайших Бардов, когда-либо ступавших по земле. Музыка Орфея была столь прекрасна, что заставляла танцевать не только людей, зверей и деревья, но даже камни. Именно на эту способность великих Бардов намекает Эдвард. Величайшее достижение Орфея – путешествие в царство мертвых. Он сумел усыпить трехглавого пса Кербера, охраняющего вход в подземный мир, и уговорил владыку мертвых Аида отпустить его погибшую жену – нимфу Эвридику. Однако же по пути обратно он нарушил условие Аида – идти вперед, не оглядываясь на жену, которая шла следом. И Эвридика осталась в царстве мертвых.
– Это меня совсем не успокаивает, – вздохнул директор.
С одной стороны, если Роджер, Эвелина и Эдвард уедут, меньше шансов, что пляска Магуса их затронет. Они будут вне цирка с его возбужденной, нездоровой атмосферой – Фейришоу чувствовал, как общее сознание Магуса давит на него, подталкивая к пляске. К тому, чтобы отринуть все ограничения и быть самим собой – полновластным человеком Договора. Он ли не знал, какой это соблазн – творить чудеса, просить и получать. Играть с духами стихий или бродить по Дороге Снов. Кому, как не ему, хотелось развернуться хоть раз – в полную меру своих немалых сил, заставить дрогнуть этот раз и навсегда застывший в одной форме мир… Поэтому все свои возможности он сейчас использовал, чтобы удержать Магус на грани, не дать им сорваться в пропасть чудодейства, откуда есть лишь одна дорога – в больничные казематы Авалона.