Шрифт:
– Маргарет, не стой, уходи! – взревел Берни. Бумажный листок полоснул его по лицу.
Девушка замерла, губы ее тряслись, она с ужасом смотрела, как сотни мелких бумажных клочков мечутся вокруг них, режут кожу острыми краями, приникают к царапинам и напитываются кровью. Берни, рыча, как медведь, рубил бумагу наотмашь, но каждый его удар лишь увеличивал число обрывков. Клайв выл и катался по полу, стараясь стряхнуть с себя толстый слой кровососущей бумаги. Маргарет попятилась и уперлась в стену. По рукам ее ползли и заползали под кожу бумажные клочки.
– Увы, моя дорогая, у вас нет таланта. Я не смогу вас обучить, – извинился Альберт. – Но вы еще мне пригодитесь, будьте уверены.
Девушка рванулась к выходу, но колдовской вихрь втянул ее обратно. Она закричала тоскливо и безнадежно, когда шелестящая волна повалила ее на пол, но жадная бумага хлынула в горло и заглушила ее вопль.
Альберт Фреймус с холодным удовлетворением глядел, как корчатся тела. Облепленные толстым слоем бумаги, они походили на коконы гигантских гусениц.
– Наивная дурочка, – сказал он. – Неужели ты полагала, что мое искусство стоит всего четыре тысячи? Какая нелепая наглость.
– Перенести их в подвал?
Колдун иронически посмотрел на шефа безопасности:
– Я бы не рекомендовал тебе их сейчас трогать. Впрочем, если хочешь к ним присоединиться….
Хампельман не хотел.
– Так что…
– Оставь здесь. Через сутки вселение закончится. И у нас появятся три прекрасных экземпляра одержимых.
Эксперимент прошел отлично. Признаться, эффект превзошел все его ожидания. Он предполагал, что часть демониев с удовольствием вселится в тела, но чтобы все… Очень скоро он получит трех одержимых, в каждом из которых будет бушевать адский легион. Великолепно.
Рация Хампельмана щелкнула.
– Слушаю. Что?! Немедленно изолируйте район! Туристов – в карантинный блок! Все следы убрать! Пса привезти сюда! Немедленно!
– В чем дело? – нахмурился колдун. Неужели кто-то испортит такой вечер?
У него не было желания вторгаться в сознание куклы, и потому Клаусу пришлось докладывать в обычном порядке.
Шеф безопасности опустил рацию:
– Клык убит.
– Мой Клык? Каким образом?
– Сэр, вы распорядились усилить охрану, и я приказал выпустить во внешний периметр Клыка и Бритву.
– Ты приказал? – холодно переспросил колдун, и у Клауса Хампельмана пересохло во рту.
– Все было подготовлено! На собак навешаны радиоошейники с портативной медсистемой для считывания всех жизненных показателей. Два человека следили за тем, чтобы они не слишком удалялись. Сэр, здесь на пятьдесят миль никакого жилья! Никто сюда не ходит!
– Моего… Клыка… убили, – выделяя каждое слово, выговорил «темник». – А ты чего-то «не понимаешь»? Ты меня очень огорчил, Клаус, – сказал колдун. – Очень.
Дикая боль прожгла все существо куклы – казалось, его медленно прожигают миллионы раскаленных игл.
– Ыыы… – Хампельман мучительно пытался что-то сказать. – …ыыяя…
– Я разберусь! Я все выясню! Я накажу виновных! – завопило его сознание, пока тело корчилось от невыносимой пытки. – Я все сделаю, хозяин!
Фреймус брезгливо поморщился, и кукла безвольно повалилась на пол.
– Ты мне нужен, Клаус, – с сожалением сказал он. – Иначе бы уже умолял о смерти. Через полчаса – полный доклад у меня в кабинете!
– Да, хозяин, – прохрипел Хампельман, с трудом поднимаясь.
«Темник» выжидающе смотрел на него.
– Сэр?
– Будь любезен, отдай мне Список. И еще… у тебя уже двадцать девять минут.
Клаус удалился со скоростью, которой едва ли можно было ожидать от такого тучного человека. Альберт задумчиво погладил книгу по корешку. Бедняга Клык, что же произошло?
Глава 18
– Что вообще произошло?
– У тебя еще есть силы на расспросы? – изумился Дьюла.
– Это не силы… – зевнула Дженни. – Это любопытство…
– Девочка, когда наступит конец света, ты будешь приставать к архангелу с трубой и ныть, чтобы он дал тебе разок дунуть.
Столь развернутый образ поразил девушку, но от любопытства не избавил.
– Не увиливай!
– Я не увиливаю. Лучше вздремни, нам до Бакленда часа четыре ехать.
– А мне не спится!