«Им надо во что бы то ни стало наброситься на кого-то, особенно если они слабость почуют там, где сила предполагалась», — слова Чарли постоянно порождали мелкие пузырьки беспокойства, поднимавшиеся в нем, словно в стакане с газировкой, и, вернувшись на диван, Тайлер снова прилег. Что же все-таки хотел сказать ему Чарли?

Он проснулся, словно очнувшись от наркоза, и услышал стук в дверь. Это стучал сынишка Карлсонов, поднесший руку в варежке ко лбу, чтобы вглядеться в дверное оконце.

— Прошу прощения, — сказал Тайлер, дыхание белым паром вырывалось у него изо рта в холодный воздух. — Кэтрин ночевала у Медоузов. Скажи маме — я очень прошу меня извинить за то, что забыл ей позвонить об этом.

Мальчик сбежал по ступенькам, а Тайлер помахал рукой миссис Карлсон и губами проартикулировал слова «прошу прощения». Она кивнула, пар, вырвавшийся из выхлопной трубы машины, отчасти скрыл миссис Карлсон от глаз Тайлера, но ему показалось, что она выглядела недовольной, что ей пришлось ждать. Он крикнул ей, когда она сдавала машину задом, выезжая на шоссе:

— Простите меня за это!

Зимний воздух покусывал его через тонкую белую сорочку И он подумал с внезапной яростью: «Как же мне надоело говорить: „Простите меня!“»

В кабинете звонил телефон. Тайлер чуть было не сказал: «Конни?» Однако это был мистер Уотербери, пожелавший узнать, не сможет ли мистер Кэски прийти завтра днем в школу побеседовать с миссис Мэри Ингерсолл и миссис Рондой Скиллингс?

— Ну как же, конечно, — ответил Тайлер. — Буду очень рад.

Миссис Медоуз отыскала одно из старых платьиц своих дочерей, подходящее для Кэтрин, и дала ей, чтобы девочка надела его в школу. Стоя на коленях и поправляя на Кэтрин маленький белый воротничок, миссис Медоуз сказала ей:

— Какая же ты хорошенькая девочка! — (Кэтрин посмотрела прямо в большие карие глаза миссис Медоуз.) — Ты прямо как твоя мама.

Щеки у миссис Медоуз были гладкие и чуть розоватые сверху, ближе к глазам. И пахла она приятно, как детская присыпка. Кэтрин сделала маленький — совсем маленький — шажок поближе к ней, в надежде, что еще много чего надо будет сделать с ее воротничком.

— Дай-ка я расчешу тебе волосы. И ты говори мне, если будет больно, хорошо? Я не слишком сильно дергаю?

Кэтрин покачала головой.

— Ох ты, вот так так! Как же ты хорошо выглядишь!

Мимо как раз проходила старшая дочь Медоузов. Такая большая, что у нее уже были учебники. Она остановилась, и стала смотреть на них, и улыбалась Кэтрин.

— Мам, — сказала она, — а тебе не кажется, что надо отдать это платье Кэтрин насовсем?

— Да, мне тоже так кажется. — Миссис Медоуз пригладила волосы Кэтрин за ухом. — Если ты не против взять ношеную вещь.

Подошел Дэвис Медоуз. На его серых брюках были отвороты. Кэтрин смотрела, как он открывает ящик шкафа в передней и достает перчатки, как надевает шляпу. Дэвис сказал:

— Кейт очень хорошенькая девочка сама по себе, ношеное на ней платье или неношеное.

Миссис Медоуз приготовила ей ланч — взять в школу, и отыскала старый футляр для него. Кэтрин держала его чуть выше обычного и чуть дальше перед собой, потому что это была одна из самых красивых вещиц, какие ей приходилось видеть: на футляре сбоку была картинка из «Алисы в Стране чудес». Задергивая молнию на пальто Кэтрин, миссис Медоуз спросила:

— Твоя мамочка никогда не дарила тебе маленькое золотое колечко? — (Кэтрин опустила футляр с ланчем пониже и молча уставилась на миссис Медоуз.) — Нет? Тогда, вероятно, твой папа хранит его для тебя, чтобы подарить, когда ты станешь постарше. У твоей мамочки было золотое колечко с маленьким красным камешком, которое она собиралась тебе подарить.

Кэтрин прошептала:

— Мамочка — на небе.

— Да, мое солнышко. Смотрит на тебя оттуда и любит тебя, точно так, как здесь, на земле. И хочет, чтобы я сейчас тебя по-настоящему крепко обняла.

И миссис Медоуз обвила Кэтрин руками и крепко прижала к себе.

У Кэтрин задрожали губы. Ее охватил ужас, что она вот-вот расплачется — прямо перед этими замечательными людьми. Она отвернулась.

— Выходите и подождите нас в машине вместе с папой, — сказала миссис Медоуз одному из своих детей. — Помоги всем пристегнуться — мы скоро выйдем.

Звуки шагов, поцелуев — так близко, что они должны были быть не иначе как в другую щеку миссис Медоуз, и дом опустел. Миссис Медоуз выпрямилась.

— Как ты думаешь, Кейти? Тебе хотелось бы приезжать к нам почаще? Мы были бы так рады!

Кэтрин кивнула.

— Я поговорю с твоим папой.

— А Джинни можно со мной?

— О да! Нам всем было бы так весело! А теперь беги скорей в машину. Кто-нибудь из ребят покажет тебе, как ремень пристегивать.

И Кэтрин почувствовала у себя на голове мимолетное прикосновение ласковой руки.