Они открыли ворота и вошли во двор. К высокому крыльцу особняка из темно-коричневого кирпича вела асфальтовая дорожка.

— Да это дворянское гнездо! — воскликнул Яцек.

— Тоже хочешь быть адмиралом? — улыбнулся Гольцов.

В руках у них были черные кожаные кейсы. Под расстегнутыми курткам из мягкой кожи виднелись дорогие пиджаки. Михальский, не любивший костюмов, специально принарядился для такого случая: «На серьезное дело надо ходить в серьезной одежде».

Рядом с дубовой дверью висел колокольчик. Яцек дернул за цепочку-язычок. В доме раздался звонок. Через несколько минут на пороге появился Ермаков. Увидев гостей, он широко улыбнулся:

— Кого я вижу! Проходите, товарищи. Или господа?

— Мы в первую очередь граждане, — с легким вызовом ответил Михальский.

— Как вам угодно. — Адмирал вновь расплылся в слащавой гэбистской улыбке. — Располагайтесь.

Он пропустил визитеров в дом. В гостиной перед камином сидела в кресле девушка в красном платье. В руке она держала наполненный пивом высокий стакан с гербом Баварии.

— Познакомься, Лена, — сказал Ермаков. — Это Яцек Михальский и Георгий Гольцов. Мы с ними давно присматриваемся друг к другу. Очень достойные люди. Решили порадовать нас неожиданным визитом.

Девушка натянуто улыбнулась и с удивлением посмотрела на Анатолия.

— Чувствуйте себя как дома, господа. — Ермаков проигнорировал взгляд девушки, повернувшись к визитерам.

Он не выглядел удивленным и раздосадованным, наоборот, сразу захватил инициативу, чем несколько смутил своих гостей.

— Пиво, водочка? — радушно поинтересовался хозяин.

— Нет, спасибо, — хмуро ответил Гольцов.

— Не пьем на работе, — добавил Яцек, улыбнувшись. В его голосе было больше легкости, чем у напарника.

— Отлично, — сказал Ермаков. — Это характеризует вас только с положительной стороны. Садитесь на диванчик. Чувствую, разговор нам предстоит долгий и серьезный. Если вы не возражаете, мы проводим даму. Сейчас я вызову такси. Или у вас какие-то другие планы?

В его глазах мелькнула усмешка.

— Нет, мы не возражаем. — Михальский покачал головой, садясь на диван и откидываясь на спинку.

Лена переводила взгляд с любовника на гостей и обратно. Она была растеряна.

Ермаков вызвал по телефону такси.

Стали ждать. Сидеть друг напротив друга. Разбавлять неловкие паузы неуместными замечаниями. И ждать, откровенно ждать, когда уедет четвертая лишняя.

«Он знал», — поняли одновременно Гольцов и Михальский.

«Что происходит?» — не понимала Лена. На самом деле Ермаков использовал ее чем-то вроде приманки. Он действительно знал, что Гольцов и Михальский собираются навестить его во время свидания с любовницей. И ускорил эту встречу.

Если бы Лена узнала об этом, то не обиделась бы. Просто пожалела бы время, потраченное впустую. Можно было посидеть с подружками в кафе или сходить в боулинг. Она все равно не смогла бы понять: зачем ее вытащили в такую даль, если собирались решать свои проблемы?

Гольцов и Михальский хотели нагрянуть неожиданно и в такое время, чтобы смутить адмирала. Думали, он будет более податливым. Они не учли одного: Ермакову было глубоко по барабану, что его застанут с любовницей. Он не боялся, что гости расскажут про это жене и начальству (ну расскажут, и что?), а потому считал себя неуязвимым.

— Как себя чувствует Заславский? — спросил Анатолий.

— Хорошо, — ответил Гольцов.

В воздухе витала напряженность, будто малознакомая компания собралась за столом, но еще не успела опьянеть и подружиться.

— Легко мою дачу нашли?

— По карте.

— Да, места здесь запутанные. — Ермаков вздохнул. — Если не знать, можно заблудиться. Кстати, вы вырядились, как агенты ФБР из голливудских боевиков. Не могли как люди одеться? А то моветон получается.

— Моветон — это ткань такая? — Михальский сделал туповатое лицо. Он прекрасно знал, что такое моветон, но понимал: Ермаков вставляет легкие шпильки, чтобы вывести из равновесия. Дудки!

— Мы попроще решили одеться. — Яцек хлопнул себя по колену. — Думали, вы посвободней будете себя чувствовать, когда гости одеты в привычном стиле.

— Вы отстали от стиля лет на пять. Чувствуется, что давно из органов ушли.

Когда такси приехало, все почувствовали облегчение.