Шрифт:
— Я так не могу… — пролепетала она.
И ничего не услыхав в ответ, призналась:
— Я боюсь, Миш…
— Иди, говорю, — настойчиво произнёс он.
Вера не двигалась.
Руки похолодели, тело отказывалось подчиняться. Она вдруг превратилась в маленькую робкую девочку, которую выгоняли наружу из тёплого спасительного убежища.
— Я ребёнка хочу, — гулко донеслось с того конца комнаты. — Пока не старый… Роди мне сына…
Вера встала. Забыв про тапки, пошла босиком по холодному полу. Шла к его постели, будто поднималась на эшафот.
Наконец нащупала край, присела. Он приподнял одеяло, и она скользнула, легла рядом, чувствуя, какие ледяные у неё ноги, и стараясь не касаться его этими ледяными ногами.
— Я боюсь, Миш… — снова шёпотом повторила она. — Я…
Он не дал ей договорить, единственной рукой резко задрал рубашку, раздвинул ноги.
Вера задохнулась, вся закаменела, напряглась от грубого прикосновения. Она не узнавала его руку, это была совсем не та рука, что когда-то ласкала её.
Слёзы, чёртовы слёзы, опять без спроса покатились по лицу, обжигая щёки.
Вера повернулась, обняла его, прижалась всем телом, впитывая знакомый родной запах, чувствуя бедром, как напрягается, крепнет, растёт у него в паху.
— Сядь! — хрипло приказал он, откидывая одеяло.
Она приподнялась, уселась верхом, с тяжким стоном-выдохом впустила его в себя и начала медленно двигаться вверх и вниз.
Она ждала его слов, тех самых интимных слов, которые он так любил произносить в подобные моменты. Она так нуждалась в них сейчас.
Но слов не было.
Глава 53
КОНСУЛЬТАЦИЯ
В левом крыле поселковой больницы ещё в конце прошлого года разместилась женская консультация. С тех пор тут всегда было людно, шумно. Казалось, все дарьинские бабы внезапно энергично бросились рожать.
Вера вышла из кабинета, медленно пошла по коридору, с завистью поглядывая на односельчанок. Несмотря на то что с той ночи её супружеские отношения с Мишей возобновились, счастливыми их никак нельзя было назвать. Он по-прежнему разговаривал с ней крайне редко, небрежно, спали они всё также по отдельности, и она совершенно терялась, не понимала, отчего при этом он с такой настойчивой регулярностью зовёт её в постель.
Вернее, она подсознательно догадывалась, в чём тут дело, но ни за что не могла принятьэто.
Догадка же Верина состояла в том, что Михаилу остро, во что бы то ни стало хотелось иметь ребёнка, и он тем самым просто использовалеё. То есть она должна была автоматически выполнить задачу воспроизведения потомства.
Такое объяснение, впрочем, представлялось ей настолько диким и кощунственным, так противоречило их прежней, нормальнойжизни, что она изо всех сил отталкивала от себя подобные мысли. Но они снова и снова лезли ей в голову.
Однако настойчивые, происходившие в напряжённом молчании соития не приносили никакого результата, она не беременела.
Михаил нервничал, раздражался, отправлял её в консультацию, где ей ничем не могли помочь, только сочувственно разводили руками.
Вера вышла на улицу.
Муж, отчего-то решивший в этот раз сопровождать её, стоял неподалёку от двери, курил.
— Ну что? — спросил он, как только её увидел.
Вера печально покачала головой. Она постоянно жила с чувством вины перед ним, которое всё увеличивалось по мере возрастания их бесплодных попыток.
Оно медленно, но верно убивало её, это чувство.
— Нет, Миш, — отводя глаза, сказала она.
Михаил бросил окурок, ожесточённо втоптал его в землю.
— Да что ж такое!.. Вот что, я хочу сам с доктором поговорить!
И он, сильно прихрамывая, решительно направился к двери.
— Постой, Миш! — испугалась Вера.
Она сама не знала, чего так переполошилась. Не будет же он грубить доктору… Ну, выслушает её…
Просто всё это было ужасно стыдно, она чувствовала себя отвратительно.
— Не о чем с ней говорить!.. Постой! Миша!!!
Но он даже не повернулся на её крики, прихрамывая, уже входил внутрь, закрывал за собой дверь.
Михаил, не обращая ни на кого внимания, проковылял по коридору, постучал в дверь с надписью «ЗАВ. КОНСУЛЬТАЦИЕЙ Р.Л. СТЕПАНЧУК» и, не дожидаясь отклика, открыл её.
Заведующая женской консультацией Раиса Львовна, объёмная женщина лет пятидесяти с большим пучком седоватых волос на голове, несколько удивлённо подняла глаза на вошедшего.