Главную роль в том, что договор на этом заседании не был парафирован, сыграл, конечно, именно Ельцин, хотя и при поддержке других республиканских лидеров.

В этот день вечером к журналистам Горбачев вышел уже один. Выступил, однако, бодро. Представил дело так, что все прошло нормально. В обычном для него многословии был искусно упрятан самый главный, отрицательный, результат заседания: договор не парафирован.

– Первую часть повестки дня… мы завершили. Возник вопрос о том, что мы раньше договаривались парафировать каждый лист. Договорились пойти по линии выражения коллективного мнения, коллективного парафирования решением Госсовета. Поэтому в результате довольно длительной работы, проработки всего комплекса вопросов, которые возникли уже в ходе работы над последним вариантом и за которые высказались руководители суверенных государств, пришли к тому, что приняли вот такое постановление: направить Верховным Советам Суверенных Государств и Верховному Совету СССР разработанный проект Договора о Союзе Суверенных Государств. Просить Верховные Советы рассмотреть данный проект, имея в виду подготовить его для подписания в текущем году…

Попробуйте-ка из этого текста выудить то самое реальное содержание: ДОГОВОР НЕ ПАРАФИРОВАН. Горбачев и дальше уверял журналистов: дескать, к договоренностям, достигнутым на прошлом Госсовете 14 ноября, «существенных изменений, изменений коренного порядка не внесено, они носили больше редакционный характер». А в какой-то момент вообще стал говорить: «по каким-то вопросам, даже принципиальным, пришлось вернуться назад (по сравнению с 14 ноября.
– О.М.), но в принципе мы вышли на согласование». Хотя, мы видели, против слова «согласовано» как раз и были возражения, прежде всего у Ельцина.

В дальнейшем Горбачев словно бы все больше уверял сам себя, что заседание Госсовета прошло успешно. Так, в интервью, опубликованном 28 ноября в белорусской «Народной газете», есть такие его слова:

«…Под решением Госсовета (от 25 ноября.
– О.М.) все расписались, и я лично. Так что парафирование уже как бы произошло через общее решение».

Все дело вот в этом «как бы». На самом деле никакого парафирования, как мы видели, не было.

Кстати, на той, 25 ноября, пресс-конференции, отвечая на один из вопросов, Горбачев сказал и об Украине:

– Украина будет участвовать (в Союзном договоре.
– О.М.) Я не мыслю себе Союзного договора без Украины, убежден в этом - Я ЗНАЮ НАСТРОЕНИЕ НАРОДА УКРАИНЫ (выделено мной.
– О.М.)».

Позже за эту фразу, - что он знает настроение народа Украины, - Горбачев получит хороший «отлуп» от Кравчука: дескать, никто не давал ему, Горбачеву, права говорить от имени украинского народа.

В заключение Горбачев выразил надежду, что Союзный договор будет подписан до 20 декабря. Мало кто уже разделял эту надежду президента. То, что пилюлю подсластили, - направили текст в республиканские парламенты, ничего здесь, конечно, не меняло: как уже говорилось, все понимали, что решают не парламенты, а политические лидеры. Лидеры же не пришли к согласию.

Об этом роковом, последнем заседании, завершившем ново-огаревский процесс, Горбачев так рассказывал своим советникам и помощникам (в записи Анатолия Черняева):

«Казах, который там был (вице-президент Казахстана Ерик Асанбаев, самого Назарбаева на заседании не было. – О.М.), назвал то, что Ельцин предложил взамен СССР, «облаком в штанах»… Пир во время чумы, я вам скажу… Ельцин выступил с замечаниями по всему тексту (Союзного договора): одна у него группа предлагает одно, другая – другое. Как же ему действовать? Какие же мозги у людей, которые ему советуют! Паранойя какая-то! Прогнозировал им – придавят вас ваши «советники». По внешней политике – полная чушь в головах!..

На закрытом заседании я (то есть Горбачев. – О.М.) спросил у Ельцина: как будет он разворачивать экономическую программу? Цены взлетят. Откуда он возьмет средства, чтобы в два-три раза поднять зарплату учителям, врачам, в армии особенно?

Явлинский сказал, что к февралю все развалится, так как инерционный процесс к этому времени истлеет. И главный вопрос, который он задал руководителям республик на Госсовете: люди выйдут на улицу, что будете делать?..»

Что и говорить, России тяжело дались реформы. Но страна выдержала, народ выдержал. Апокалиптические предсказания не сбылись.