– Коля! Ты цел?!

– Да цел я, цел, – проговорил Зиганиди, – головой вот только приложился неаккуратно. А так вроде ничего не сломано и не порвано… Готов, как говорится, к труду и всему остальному…

– Где Саблин?

Боцман в этот момент старательно работал руками и ногами, стараясь удержаться на воде.

Когда «Атланта» начала заваливаться набок, Саблин стоял в таком месте, где не за что было ухватиться. Ни стоек, ни поручней, ни люков. Возможно, ему и удалось бы задержаться на палубе, но вместе с ним к борту понесло еще нескольких человек. Какого-то полного мужчину прижало к ограждению. Виталия тут же бросило на этого дядьку. Следом за ним прикатилась тетка схожей с тем мужчиной комплекции. Распластаться на палубе Виталий не успел, а тетка врезалась в него с такой силой, что Саблина просто выдавило вверх. И он с немыслимой легкостью перелетел через ограждение. Следом за ним в воду плюхнулись еще несколько вопящих от ужаса и боли людей. Впрочем, тех, мужчины с женщиной, среди них не было – похоже, им удалось-таки удержаться. Но лайнер стряхнул со своего агонизирующего корпуса многих других…

«Атланта» продолжала валиться набок, и вот уже предназначенный для Милевского вертолет, объятый пламенем, рухнул в воду, накрыв своими обломками не меньше десятка пассажиров. Саблин все же не был уверен, что Милевский успел в него забраться. Сам он этого точно не видел. Значит, шанс найти экс-полковника живым оставался, а перспектива провалить задание становилась не столь однозначной. Боцман увидел в воде Звонарева – старлей находился в стороне от того места, где должен был ждать его с Милевским, но ситуация изменилась, и сейчас Саблин просто радовался тому, что тот жив.

И вдруг махина лайнера, крен которой достиг почти тридцати градусов, начала выравниваться – похоже, «Атланта» передумала повторять судьбу «Титаника». Команда, надо отдать ей должное, очухалась быстро – в воду полетели самонадувающиеся плотики и спасательные круги.

Звонарев тоже заметил командира, помахал рукой, но плыть к нему навстречу не спешил – старлей метался среди барахтающихся в воде людей, не давая им захлебнуться. В голове Саблина мелькнула мысль, что стоило бы поискать Милевского – он вполне мог улететь за борт и бултыхаться где-нибудь рядом. Вся эта неразбериха могла бы стать идеальным прикрытием – все бы посчитали, что мистер Миллер утонул или и вовсе сгорел в вертолете. Никто бы всерьез его не искал. Осталось бы вытащить Милевского на остров и дождаться прихода яхты.

Но вокруг люди, среди которых старики и дети, многие не умеют плавать, у многих шок, раны, травмы… Кому-то уже никакая помощь не нужна, но живых пока больше. Долг службы не отменяет во мне человека, сказал себе Саблин и нырнул – рядом какой-то пожилой мужчина скрылся под водой… Через несколько секунд каплей вынырнул, вытолкнул мужчину на плотик. Тот закашлялся, изо рта вылилась струйка воды. Старик открыл глаза и пробормотал: «Спасибо». Саблин ободряюще улыбнулся и поплыл к женщине, которая еще держалась на воде, но уже готова была сдаться. Ссадина на ее виске кровоточила. Виталий подтащил ее к плотику старика, и тот сам помог ей выбраться из воды. А Саблин уже направлялся к мужчине, который, похоже, был без сознания и держался на воде лишь благодаря усилиям своей подруги. И у нее явно иссякали силы, а ближайший плотик или хотя бы круг был для нее недосягаем.

Вдохновленные их примером другие умевшие плавать пассажиры все активнее пытались помогать тем, кто рядом, дождаться спасения. Тех, кто не мог держаться на воде, подсаживали на плоты или помогали уцепиться за покачивающиеся на волнах спасательные круги.

Звонарев, подсадив на плотик мальчика-подростка, краем глаза заметил, как барахтавшаяся неподалеку молодая женщина, казавшаяся ему знакомой, вдруг скрылась под водой. Он рванулся к ней, нырнул. Женщина уходила в глубину, раскинув руки. Похоже, наглоталась воды. Старлей сильными рывками догнал ее. И, почувствовав, что в глазах темнеет, рванулся еще раз, дотянулся, ухватил за волосы и потащил вверх изо всех сил. Звонарев вылетел из воды чуть ли не до пояса. К нему тут же устремился с плотиком парень из умеющих плавать добровольцев. Они вдвоем втолкнули женщину на плотик, и обессиленный Михаил забрался следом. Парнишка посмотрел на задыхающегося Звонарева и, посоветовав ему передохнуть, уплыл – помогать спасать других. Старлей оглянулся – неподалеку в воде то и дело мелькала голова командира. Саблин, похоже, даже не устал. «Здоров наш каплей», – с уважением подумал Михаил. С лайнера наконец спустили несколько больших надувных моторок – в дело вступили штатные спасательные бригады. Вот только число тех, кому помощь уже не требовалась, неумолимо росло. Звонарев посмотрел на молодую женщину, распростертую на плотике. Признаков жизни она не подавала. Захлебнулась? Неужели не успел? «Ну нет, океан, ее я тебе так просто не отдам», – подумал Михаил. Искусственное дыхание методом рот в рот еще никто не отменял. Он склонился над ней, зажал нос, набрал воздуха, прижался своим ртом к ее губам и выдохнул ей в рот. И еще раз, и еще… Вдруг тело шевельнулось в судороге, грудь поднялась. Михаил пощупал пульс – есть! Жива. Он снова выдохнул ей в рот, чтобы дыхание восстановилось полностью. Женщина еще раз шевельнулась, закашлялась и вдруг открыла глаза.

– О, значит, жить все-таки хотите, – сказал старлей по-английски и улыбнулся. И вдруг вспомнил, откуда он ее знает. Это была Марта, датчанка, феминистка, благодаря которой Катя Сабурова оказалась на борту «Атланты». Что ж, мисс Марта, будем считать, что мы квиты, мысленно усмехнулся Звонарев и… спрыгнул с плотика в воду. Вокруг еще полно было людей, которым он мог помочь.

Марта в полном изумлении смотрела ему вслед. Что-то в ее видении мира определенно было не так. Оказывается, в мире существуют мужчины, готовые спасти тебе жизнь и ничего не потребовать взамен. Может быть, Линда не так уж была неправа, предпочтя мужчину борьбе за права женщин? Хотя, пожалуй, этот парень симпатичнее избранника Линды… «Интересно, – подумала она, – что бы сказала по этому поводу моя новая подруга? Кстати, где она? Надеюсь, – добавила Марта мысленно, – с ней все хорошо…»

С Катей Сабуровой все было в порядке. В относительном, впрочем. Во всяком случае, она была жива и даже не ранена. Более того, рядом с ней по-прежнему находился Николай Зиганиди. Потеряв из виду своих товарищей – Саблина и Звонарева, а также того, ради кого они, собственно, здесь оказались – Миллера-Милевского, Катя и Николай одними из первых включились в спасательную операцию. Сидеть без дела было не в их стиле.

На верхних уровнях пострадавшим требовалась главным образом медицинская помощь. С этим вполне могли справиться эвакуационные бригады, доставлявшие раненых в судовой госпиталь. Чем в той ситуации могли заняться боевые пловцы? Правильно – помощью тем, кто отрезан водой в отсеках нижних уровней. Они спустились вниз, по дороге все время натыкаясь на тех, кто поднимался наверх самостоятельно. Не раз спецназовцы останавливались, чтобы подсказать раненым кратчайший путь к госпиталю – лучше них мало кто мог ориентироваться в этих лабиринтах. Свет в коридорах мерцал, а кое-где и вовсе отсутствовал. «Атланта» остановилась, имея небольшой, но все же хорошо заметный крен на борт и на корму. Кроме того, судно, приняв внутрь сотни тонн морской воды, изрядно просело.

Катя с Николаем добрались, наконец, до палуб, которые успели зачерпнуть воды. Здесь уже ощущались первые признаки катастрофы. Да и люди почти перестали попадаться. Во всяком случае, те, кто мог идти сам. Тех, кто не мог, спецназовцы решили собрать сначала у лестницы – чтобы легче было их поднять, особенно если спасатели задержатся. Но самим им поднимать этих людей не пришлось – на шум появились человек десять с носилками и пара медбратьев.

Вода и сейчас была в каютах и коридорах – она попала сюда, когда лайнер начал заваливаться, да так и не вылилась вся обратно, когда он снова выровнялся. Стены поблескивали от влаги в неверном свете ламп, ковровые дорожки хлюпали под ногами.