нестись с правой стороны дороги. Энюй с Тюном вышли из своего укрытия и

подошли к повозке. Корин также оставил свое убежище и присоединился к ним.

– Здорово вы их, сеньор маг!
– радостно приветствовал его с победой Тюн.

Энюй тоже приветствовал Корина, но с некоторым удивлением. Корин подметил, что удивление Энюя вызвано отсутствием в его руках жезла. Это заставило его

задуматься: для человека несведущего в магии, парень слишком много знал о

магах. Но сейчас его больше интересовало другое. Корин перешел дорогу, поднялся на лужайку, на всякий случай осмотрел двух бандитов, которых сразили

стрелы полуэльфа, но они были мертвы. Оба оказались гномами. Под кожаными

куртками на них были кольчуги, но стрелку они не помешали. Одному из бандитов

стрела пробила горло, другому вонзилась в глаз.

– Ты хорошо стреляешь из лука, Энюй, - похвалил Корин своего спутника.

– Так ведь охотник, - усмехнулся тот.

Корин неопределенно пожал плечами и направился в чащу, откуда слышались

стоны раненного им бандита. Его спутники последовали за ним. На небольшой

поляне царил хаос. Кругов валялись чашки, кружки, ложки, рядом с костром

стояла пара небольших медных котлов. Путники застали бандитов во время обеда.

Во многих чашках еще оставалась недоеденная каша. Увидев этот бедлам, Корин

недовольно поморщился и пошел на стоны.

Обожженный огнем бандит, завывая, катался на земле. Чуть поодаль валялись

еще двое, но им досталось так, что завывать им было просто нечем: их головы

превратились в угольки. Корин невольно отвернулся, впервые в жизни он кого-то

убил. Судя по росту и сложению, это были метисы: полугномы-полулюди. Никакой

радости от убийства, Корин не испытал, сказывалось то обстоятельство, что его

воспитывал старый маг-врачеватель, посвятивший всю свою жизнь лечению, а не

убийствам.

Корин подошел к оставшемуся в живых бандиту и наклонился над ним. Он

оказался гномом, но сейчас для него это был обычный пациент. Осмотрев рану, магистрант ужаснулся площади и характеру ожога. Ему не раз приходилось лечить

различные ожоги, только вот нанесенные магическим пламенем он видел впервые.

То, что гном еще оставался жив, было чудом, он относил это на счет обычной

гномьей живучести. Применив к нему обезболивающее заклятие, Корин сходил к

повозке и достал из сундука сок кэлура, чтобы облегчить страдания гнома и

попробовать спасти его жизнь. Обычные заклятия лишь ненадолго могли успокоить

пациента и облегчить его страдания, более сильные могли его убить. Сок кэлура

давал возможность сознанию мага слиться с подсознанием пациента и управлять

восстановительными процессами в нем.

Хотя кэлура в баночке оставалось всего несколько капель, этого могло

хватить еще на несколько пациентов, может даже на десяток. Он смочил в соке

хвойную иголку и капнул ею сок на губы пациента, а затем провел иголкой по

губам, втирая целительную влагу. Вскоре гном успокоился, впал в забытье.

Корин оглянулся и поймал внимательный взгляд Энюя, остановившийся на его

склянке, это ему не понравилось.

Маг вспомнил про свою встречу с парнем и его стрелу с соком кэлура, это

заставило его насторожиться. Закрыв склянку, он наложил на нее заклятие и

приказал своим спутникам заняться делом: оттащить подальше трупы бандитов и

похоронить их, - а сам приступил к лечению гнома. Стабилизировав состояние

пациента, активизировав восстановительные процессы, его внутренние силы и

гномью магию, он решил заодно и допросить его.

– Как твое имя?
– спросил маг.

– Кебе Ойлесог Янартин, - простонал гном.

– Что ты здесь делал?

– Обедал с Бэмегулом и его людьми.

Корин поморщился, такая форма допроса ему не подходила. Надо было задавать

вопросы, требующие прямого ответа.

– Вы охотились на мага?

– Да, мы охотились на мага, - безропотно сообщил гном.

– Зачем вы охотились на мага?

– У него в сундуке лежат очень ценные вещи, за них нам обещали пять тысяч

писот.

– Кто вам обещал такие огромные деньги?
– поразился названной сумме

Корин. Писотами назывались старинные золотые монеты, которые искали и