Ну-ну, Лора.

В другое время я приберег бы для Тома совсем другую композицию, порядковый номер – девять: «Сладенькая маленькая пуля из хорошенькой голубой пушки», но Лора не моя девушка, не та девушка, так что наблюдать за их тетеревиным токованием даже занятно. Но самое занятное произойдет, когда Лора наконец-то меня заметит.

Ну же, Лора, давай!..

Спустя минуту Лорин (до того рассеянный) взгляд останавливается на мне. Рассеянность сменяется удивлением, удивление – ненавистью, значит, ты все-таки выбрался из зажопья, милый, кто бы мог подумать, что яйца у тебя оказались такими крепкими, я приветливо машу Лоре рукой и улыбаюсь. Ни тени недоброжелательности, я благодарен ей. За «Тойоту Лэнд Крузер», за Сонни-боя, но на самом деле – за пять фотографий Тинатин. И за умение видеть в темноте. И кто знает, какие удивительные качества могут еще во мне открыться.

На лице Лоры застыли обрывки самых грязных ругательств, какие пользуют «ЖЖ»-феминистки в comments к теме:

«херов начальник-андрогин не повысил мне зарплату».

Вопрос о зарплате вызывает такое же оживление, как и дискуссия «секс в клубных туалетах: за и против», зарплата вообще слабое место амбициозных «ЖЖ»-феминисток, ругательства закольцовываются в лихом ямбе, быть может, я выгляжу недостаточно доброжелательным и это напрягает Лору? Не волнуйся, Лора, детка, я полон симпатии, и, чтобы продемонстрировать ее, я посылаю Лоре воздушный поцелуй. И рисую в воздухе сердце, украденное у нас Тинатин.

Сработало.

Лора поднимается из-за столика и идет ко мне.

– Привет помидорам-убийцам!

– И тебе, Лора, и тебе.

– Симпатичное местечко, ты не находишь?

– Чудесное, Лора, чудесное. Ты неплохо играешь в бильярд.

– Неужели?

– Я наблюдал.

– Может быть, как-нибудь сыграем партию?

– Может быть, Лора, может быть.

– Я рада, что ты выбрался. – Первая ложь, до этого Лора выглядела вполне искренней.

– А я рад снова видеть тебя.

– Ты ведь не сердишься, Макс? Я хотела вернуться. Это поначалу я испугалась, а потом хотела вернуться.

Ложь номер два.

– Я верю, Лора, я верю. Но это правильно, что ты не вернулась.

– Я хотела…

– Есть ситуации, в которых нужно разбираться самому. – Хорошо сказано, Макс!

– Ты… разобрался?

– Мы можем ни о чем не беспокоиться. Это была собака, не кабан. Очень крупная собака. Догиня по кличке… Мадлен.

– Все обошлось? – Лора не верит ни одному моему слову, но очень хочет поверить.

– Я же сказал, мы можем ни о чем не беспокоиться. Давай забудем об этом. Закроем тему. Я видел твою машину. Небольшой ремонт, и «Галантец» будет как новый.

– Баксов в пятьсот это выльется.

– Максимум триста.

Можно обойтись и ста пятьюдесятью, если Лора даст механику.

– Как ты сюда добрался, Макс?

– Трасса оказалась более оживленной, чем я думал.

– А я не встретила ни одной машины, пока не остановилась здесь.

– Значит, мне повезло больше.

Девушка.

Та самая, о которой говорил бармен, похожая на картины. Очевидно, она выполняет его м-м… деликатные поручения и подрабатывает официанткой.

И правда похожа.

В ней есть что-то неуловимое, наивное, дерзкое, легкая сумасшедшинка, именно в эти тона был окрашен визит Че Гевары к Санта-Клаусу, что может быть трогательнее, чем несбыточная мечта команданте о снеге? О чем мечтает девушка, похожая на дальнюю родственницу команданте? Вырваться из дешевой закусочной, послать к чертям стейк на гриле и присоединиться к партизанам Лакадонской сельвы. У нее низкий, но чистый лоб, чуть вздернутый нос и темный пушок над губой, родинка на виске, след от ожога на запястье, ни единого украшения, бусы из высушенных косточек какого-то растения не в счет. Жареное мясо в ее руках превращается в цветок орхидеи, перчики чили – в тростниковую флейту, a cove табаско начинает петь на разные голоса.

Прекрасная пастушка.

Глаза прекрасной пастушки темны, как ночь над Лакадонской сельвой, как кофе в пластиковом стаканчике (никогда мне от него не избавиться!), как приборная панель «Тойоты Лэнд Крузер», как мысли Лоры об обладании Тинатин.

– Ваш стейк и морковь для вашего друга.

– Спасибо. Это вы рисуете картины?

– Нет, но я люблю позировать. Я хорошая натурщица. Все так говорят.

– Не сомневаюсь ни секунды.

– Меня зовут Марго. Если я вдруг понадоблюсь… Если вы захотите еще что-нибудь заказать… Я буду на кухне, бармен вам покажет.

– Спасибо. Вы потрясающая девушка, Марго.

Марго поворачивается на низких каблуках, тряхнув жесткими накрахмаленными юбками, чего только не спрячешь в таких юбках! сам команданте мог бы схорониться в них с компанеро де армас, чтобы в подходящий момент отнять у врагов миску с тушеными бобами.

– Ты стал пользоваться успехом у посудомоек. Поздравляю. – Лора оправилась от шока, вызванного нашей встречей, и теперь гнет свою обычную линию поведения.

– Завидуешь?

– Не пори ерунды.