— Правда, как ты, должно быть, догадался, мы не очень ладим последнее время.

Отец Гарриса уставился на Пенелопу с недоверием.

— Вы считаете моего сына ужасным преступником, — начал он, обращаясь к ней, — который устроил весь этот кошмар?

Она, в свою очередь, уставилась на Гарриса.

— Ваш отец? Не может быть. Все знают, что ваш отец умер.

Ах, милая, нежная Пенелопа. Он снова сделал глубокий вдох, готовясь к неизбежным объяснениям, попутно думая, могут ли ее глаза стать еще круглее.

— Предыдущий маркиз Хептон действительно умер, это правда, но он не был моим настоящим отцом. Моя мать — Господи, упокой ее душу — призналась в этом на своем смертном ложе, когда мне было четырнадцать лет. Я, мисс Растмур, на самом деле — ублюдок, незаконнорожденный.

— Но ваш отец… то есть маркиз… признал вас. Как вы можете быть… как это вы выразились?

Ему нравилось, как она заикается, стараясь всеми силами понять ситуацию. Ей и вправду было неловко сознавать, что она находится под замком в одном помещении с распутником, который оставил своего побочного сына на попечение другого мужчины. Сам Гаррис испытал больше чем неловкость. Он получил еще одно очко не в свою пользу в этой бессмысленной игре сердец, в которую позволил себе по глупости ввязаться.

Пенелопа попятилась от него, как от прокаженного, отступив на шаг. Шаг был маленьким, но он знал, что это значит. Если, попав сюда, она не считала его окончательно безнадежным злодеем, — хотя, судя по словам отца, считала, — то правда о его рождении бесповоротно утвердила ее в этом. Он был в ее глазах безнадежным злодеем.

Но до настоящего момента Гаррису не приходило в голову сожалеть об этом.

— Согласно законодательству этой страны, я — лорд Гаррис Честертон, — объявил он. — Хотя в действительности мое имя должно было бы звучать куда скромнее. Гарри Олдем, согласно моему истинному происхождению.

Теперь Пенелопа перевела взгляд на Олдема.

— И это ваш отец? Простой… мистер?

К счастью, его отца было нелегко обидеть. Он лишь снисходительно улыбнулся в ответ:

— На самом деле я не такой уж простой, а профессор, с вашего позволения.

— Профессор? — О да, ее глаза сделались ее круглее. — Профессор Олдем?

— Да…

— О, я следила за вашей работой! — взвизгнула она внезапно и, забыв о проказе Гарриса, сделала к ним шаг. — Я читала все ваши публикации, и ваше «Руководство к раскопкам на Ниле» — моя настольная книга! Не могу поверить, что это в самом деле вы!

— Да, это я, — признался Олдем.

Старик застенчиво переминался с ноги на ногу. Очевидно, теперь ему стало неловко, Гаррис же, напротив, чувствовал, что его забыли. Пенелопа без умолку болтала о том, сколько замечательного слышала о знаменитом профессоре Олдеме и его разнообразных приключениях в далеком Египте. Проклятие, неужели девчонка не догадывалась, что ее чертов жених тоже принимал участие в большинстве этих приключений? Что был соавтором половины всех этих чертовых статей, пока его отец старательно пытался убедить местное население, что они не раскопают какое-нибудь древнее проклятие, способное наслать на них всех голод или чуму.

Но зачем такой девушке благородного воспитания, как Пенелопа, читать подобные статьи? Их ведь не печатали в «Ледиз мансли музеум» или в «Ла белль ассамбле». Или, может, у ее брата валялись повсюду научные журналы? Правда, он не замечал, чтобы тот интересовался подобными вещами. Мог ли интерес Пенелопы к египетским древностям выходить за рамки мишурного блеска?

Похоже, что да. В этот самый момент она описывала одно из сокровищ коллекции Берлингтона со скрупулезностью, несвойственной человеку, далекому от науки. Господи, девчонка понимала, о чем говорит! Гаррис поймал себя на том, что затаил дыхание. Надо же, она была не только красивой, восхитительной и соблазнительной, но и необычайно умной. И черт его подери, если он не дал этому уму повод презирать его.

Гаррис уже собирался вмешаться в их разговор и объяснить ей, что обладал не меньшими знаниями, чем его знаменитый отец, и разделял с ним все его приключения, как шум за дверью положил конец их спонтанной дискуссии. Пенелопа снова плотно завернулась в свою зловонную накидку. У Гарриса от дурных предчувствий зашевелились на голове волосы. Их похитители вернулись. Очень скоро они узнают, зачем их захватили, кто за этим стоит и что их ждет.

Он подошел к Пенелопе и встал между ней и дверью. Олдем стоял рядом. Правда, Гаррис сознавал, что против вооруженной банды наемных головорезов они ничего не смогут сделать.

Как только в комнате стало светлее, Гаррис быстро огляделся, оценивая обстановку. Притом, что бывать в подобных ситуациях ему не приходилось, он знал, насколько важно быть ко всему готовым.

Помещение без окон, с высоким потолком и одной дверью, по-видимому, изначально служило чуланом. В нем было сыро, ходили сквозняки, и пахло рыбой и гнилью. Чего еще можно было ожидать в порту? То, что это порт, он понял по звукам и запахам еще по пути сюда, когда похитители, завязав ему глаза, везли его в коляске.