– Кто позволил привести ко мне в дом этого вора!
– и он указал пальцем на Коваля.

Его первая фраза вызвала дружный смех окружающих. А Федору стало просто интересно, наглость этого воришки просто поражала.

– Ну, коли вы не хотите разговаривать, по-хорошему, будем по-плохому.
– Теперь уже серьезно начал он.
– Итак, я князь Славичь, истинный Готлинг и барон Шон Терг, - ваганум, знаете ли. Пришел требовать долг, по расписке, двадцатилетней давности, которую нашел у своего предшественника. Расписка, выписанная без указания процента, соответственно, какой процент накладывается по вашим законам, в таком случае, воевода?

Федор, успевший поднатореть в местной юриспруденции еще с Стеоне, знал тонкости местного финансового законодательства, и понимал, что он не совсем в своем праве. Такие вещи требовалось решать через совет города, и старшего Соля в частности. Но времени не было, напор - решал все.

– Десять процентов в год, - уточнила вместо Соля, стоящая за спиной Федора Сунильда.

– Должен он был двести тысяч, за двадцать лет еще двести, и того с вас четыреста тысяч уважаемый. Да и судебный иск, по поводу ложного обвинения в краже каралужского меча, ну это когда дойдем до Верховного воеводы, а пока только деньги.

Купец побелел:

– У нас с бароном был договор о беспроцентной ссуде...
– начал бормотать он.

– Устные договоренности, не наследуются, уважаемый, - стеклянным голосом отрезала Сунильда. Кроме того, поскольку, вы знали кто он такой, и не донесли, вам уже полагается сто плетей.

– Но мы забудем этот момент, - прервал ее Федор, - если вы ответите на кое какие наши вопросы, не ответите, я просто вступлю в наследство, через пару месяцев, которые вы еще будете жить, И очень жалеть о том, что живете.

С этими словами, он полез в сумку достал обруч, и водрузил его себе на голову, к ужасу присутствующего воеводы, который, увидав еще и это сел на пол. А купец просто второй раз, упал в обморок.

Как только обруч коснулся головы, по телу Федора прошла холодная волна, такое ощущение опасности каратисты называют клинок Техе. Он резко развернулся и призвал меч. При развороте он пропустил мимо, что-то задевшее его только, гонимым потоком воздуха, в а плече купца, сидящего в беспамятстве на стуле, вонзился, кроша кости, тяжелый арбалетный болт.

Первым отреагировал Коваль, используя меч Неугоды, он вылетел за дверь, и из кабинета, раздался дикий крик.

– Не убивай, - хотел крикнуть Федор, но понял, что опоздал. Близнецы с мечами, а за ними и Федор, выскочили в кабинет, теперь забрызганный кровью.

На полу лежал, давешний толстяк, точнее две его половинки, меч, просто перерубил его на две части, от бедра до плеча, снизу вверх, допрашивать было, явно, некого. Федор вздохнул, прикидывая, сколько крови придется вымывать из кабинета, который он в наглости своей, уже считал своим.

Осмотрев еще раз комнату, Федор матернулся, и оставив близнецов охранять кабинет, вернулся к купцу. Молясь, что бы стрела, не была отравленной.

Ему повезло, стрела прошла на вылет, раздробив кости лопатки, Факорт Пон пришел в сознание, минут через пятнадцать. Все это время с ним возился Ворон, который имел большой медицинский опыт. Магия Сунильды была здесь бессильна.

Глазам пришедшего в себя купца предстала феерическая картина. Стоящий над ним человек, в платиновом Стеонском обруче на голове, и черным стеклянным мечем в руках, медленно раскачивался на носках. Рядом с ним стояли две воительницы с мечами наголо. Картина была настолько легендарной, словно сошедшей с фрески про Анжея Готлинга, что купец пришел в ужас. Плече купца, было туго перебинтовано и не болело совсем, учитывая, что он видел торчащий оттуда, арбалетный болт.

Сгорающий от нетерпения Федор, увидав, что подопечный пришел в сознание, произнес, обращаясь к Ковалю:

– Ну, что будем с ним делать, Опора, доведем до старшего Соля, или вздернем в присутствии младшего.

– Прости княже, - вежливо ответил тот, - но ты его сперва, поспрошать хотел, а там отдай мне, как договорились.

– Нет!
– заорал вскочивший со стула купец. И рухнул Федору в ноги.

– Только ему не отдавай, сохрани княже! Все бери, все твое, скажу что надо, подпишу, что хочешь, только сыну Норота не отдавай.

– Скажи тогда, что значит твоя чашечка, - сказал Федор, взяв в руку, болтающийся на шее купца талисман.

В комнате повисла гробовая тишина. Купец сглотнул наполнившую рот слюну, так громко, словно выстрелил из пушки. Тем не менее, все внимание присутствующих и так было сконцентрировано на нем, и дрожащим голосом купец заговорил:

– Двадцать лет назад, я приехал по торговым делам в Дест. Но я был молод, и еще ехал с караваном моего отца. Совершив все сделки, я получил изрядный куш, решил, тихонько, сыграть в кости, я проиграл все, то есть вообще все. Я разорил своего отца. И вот на утро, когда совсем отчаялся, и собственно решил покончить с собой, я встретил вашего предшественника, барон. Он объяснил мне, что я играл с известным мошенником и предложил мне вернуть все деньги, просто его, прикончив, он также сказал, что пойдет со мной, поскольку у него с этим человеком старые счеты.