Сейчас к Стеоне идут послы от Двенадцатиградия, с требованием выдать им истинного Готлинга, видимо выдадут Антона, но только после окончания обучения на светлом факультете, раз уж он надел медную диадему. А вот, что будет с Федором, пока ни знает, ни кто.

– Так, а где мои друзья, те, кто привел меня сюда?
– задал Федор вопрос, о котором вспомнил только сейчас.

– Твои друзья, наверное, в городе, тебя дожидаются, но из цитадели тебе можно будет выходить только после испытания башней.

– И когда оно будет?

Обе девушки неопределенно пожали плечами. Затем они попросили разрешения пойти спать, поскольку они много выпили и наговорили лишнего, Федор отпустил, а сам задумался.

Следующий день и неделя за ним, не принес ничего нового, те же занятия, основы магии, музыка философия, без выходных. Девушки рабыни после того вечера поутихли, и не стали изводить Федора своими шуточками, только один раз, они без просу явились к нему в постель, когда он уже задремал, но это были две ласковые феи, а не две изголодавшиеся ежихи как в прошлый раз.

Странным казалось то, что никто не пытался обучать его боевым искусствам, то ли на это не нашли времени, то ли сочли излишним, после случая на спортивной площадке, то ли готовили к чему-то другому. А боевым искусствам Федор учиться хотел, в частности он очень хотел научиться, как следует фехтовать. И он нашел выход.

Проходя по узкому почти тюремному коридору, в одном из дальних концов крепости, Федор услышал, характерный почти родной звон. Звук кузни. Последний месяц, он умчался от одиночества и безделья. Учеба шла легко, с такой-то памятью. Больше делать было нечего. Знакомых среди студиусов он не завел, светлые, просто шарахались от него, словно от чумного. Порой это казалось забавным, но сейчас уже надоело. Иногда заходили друзья, которые неплохо устроились в городе, на его деньги. Но такое было редко, и если они попадал на окна в расписании, а Антона он не видел вообще.

Федор не выдержал и пошел по коридору на звук. Это действительно была кузница, в которой орудовал низкорослый крепкий бородач. Работал он один, молча, виртуозно орудуя тяжеленным молотом. Федор подошел и встал у порога, не стесняя бородача, просто любуясь его работой.

– Чего надо!
– вдруг довольно резко спросил его хозяин кузни.

– Да вот почтенный, - начал подлизываться Федор - поспорил, что сработаю хороший Каралужский меч.

– Ты дурак, или, правда, сработаешь?
– с деловым видом, осведомился кузнец.

– Правда сработаю, - сказал Федор - только инструмент и материал нужен. Да и подмога не помешает.

Кузнец оказался кромом. Оказывается, был тут такой народец. Жили они далеко на юге, и подробно о них никто ни чего не знал. Говорили, что они являются местными пиратами, грозой побережья, но, сколько Федор не расспрашивал, заподозрив, что имеет дело с аналогом викингов, ни кто ничего о них толком не знал. Есть такие, и все. Часто отправляли с вопросом вот сюда. В кузню, где жил единственный в Стеоне кром. Его настоящего имени просто не возможно было произнести, поэтому в Стеоне его звали просто Молот.

– Ну, а что тебе для этого надобно.

Федор достал бумагу, перо и чернила, которые были при нем, как у любого студиуса, и быстренько накидал список, и дал один золотой.

Кром в течении трех дней достал, купил, нашел - в общем, добыл все, что сказал Федор, и вечером пришел к нему с сообщением, что можно начинать. Федор поплевал на руки, и пошел вместе с Молотом в кузню.

Тот явно перестарался, и взял всего примерно вдвое или даже втрое больше, но Федору было все равно, запас карман не тянет. Он начал готовить металл. Собственно говоря, секрет производства дамасской стали известен давно, главное соблюсти технологию, и Федор ее соблюдал. Это требовало времени и внимания, для него изготовление клинка было удовольствием, отдыхом души. Он не применял колдовскую силу, ее у него почти не было. Он делал, так как знал. Долго упорно и тяжело, так как делали века назад.

Сначала, ему казалось, что кром будет классным помощником. Но выяснилось, что единственное что знает, Молот, это метод изготовления многослойных клинков, эффективно, быстро и практично. В этом деле он был мастером. Но Дамаск! Главное, чтобы это не мешало учебе, а время еще, вроде есть. Выход в город, студентам первых трех курсов, был строжайше запрещен уставом школы, а больше делать было нечего.

Дни тянулись за днями, Федор активно учился. Собственно, нужна была только практика. Память была абсолютной, учеба не шла, а летела. Хозяйством в доме занимались Ирта и Ларта, всю тяжелую работу делал Ива, и хозяин с юношеским задором отдавался любимому делу, делал металл. Вообще, Федор не считал себя трудоголиком, а напрасно. Отдавшись какому-то делу, он забывал обо всем, а кузнечное ремесло он любил. Скоро он стал практиковаться в кузне. Прослушав вступительный курс лекций о стихийной магии, он, не задумываясь, управлял температурой и равномерностью огня в горне, в то же время зорко следя, чтобы металл не сгорел.